Даже пространство и время, как
ни чисты эти понятия от всего эмпирического и как ни достоверно то, что они
представляются в душе совершенно a priori, были бы лишены объективной
значимости и смысла, если бы не было показано их необходимое применение к
предметам опыта; более того, представление о них есть только схема, имеющая
всегда отношение к репродуктивному воображению, вызывающему предметы опыта,
без которых они не имели бы никакого значения; то же самое следует сказать
обо всех понятиях без исключения.

Итак, возможность опыта есть то, что дает объективную реальность всем нашим
априорным знаниям. Но опыт основывается на синтетическом единстве явлений,
т. е. на синтезе, согласно понятиям о предмете явлений вообще; без этого он
был бы даже не знанием, а лишь набором восприятии, которые не могли бы
войти ни Е какой контекст по правилам полностью связанного (возможного)
сознания, стало быть, не могли бы войти также в трансцендентальное и
необходимое единство апперцепции. Следовательно, в основе опыта a priori
лежат принципы его формы, а именно общие правила единства в синтезе
явлений, и объективная реальность этих правил как необходимых условий
всегда может быть указана в опыте и даже в его возможности. Но вне этого
отношения [к опыту] априорные синтетические положения совершенно
невозможны, так как у них нет ничего третьего, а именно у них нет предмета,
в котором синтетическое единство их понятий могло бы доказать свою
объективную реальность.

Поэтому хотя о пространстве вообще или об образах, начертанных в нем
продуктивным воображением, мы столько знаем a priori в синтетических
суждениях, что действительно не нуждаемся для этого ни в каком опыте, тем
не менее это знание было бы не более как изучением химер, если бы
пространство не рассматривалось как условие явлений, составляющих материал
для внешнего опыта; вот почему эти чистые синтетические суждения относятся,
хотя лишь косвенно, к возможному опыту или, вернее, к самой этой его
возможности и исключительно на ней основывается объективная значимость их
синтеза.

Так как опыт как эмпирический синтез есть по своей возможности единственный
вид знания, сообщающий реальность всякому другому синтезу, то,
следовательно, этот другой синтез как априорное знание обладает истинностью
(со1ласием с объектом) лишь благодаря тому, что он содержит в себе только
то, что необходимо для синтетического единства опыта вообще.

Поэтому высший принцип всех синтетических суждений таков: всякий предмет
подчинен необходимым условиям синтетического единства многообразного
[содержания] созерцания в возможном опыте.

Именно таким образом априорные синтетические суждения возможны, если мы
относим формальные условия априорного созерцания, синтез воображения и
необходимое единство его в трансцендентальной апперцепции к возможному
опытному знанию вообще и признаем, что условия возможности опыта вообще
суть вместе с тем условия возможности предметов опыта и потому имеют
объективную значимость в априорном синтетическом суждении.

СИСТЕМЫ ОСНОВОПОЛОЖЕНИЙ ЧИСТОГО РАССУДКА


РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ


Систематическое изложение всех синтетических основоположений чистого
рассудка

То обстоятельство, что вообще имеются какие-то основоположения, следует
приписать исключительно чистому рассудку, так как он есть не только
способность устанавливать правила в отношении того, что происходит, но и
источник основоположений, согласно которому вое (что только может являться
нам как предмет) необходимо подчинено правилам, потому что без правил
явления никогда не могли бы привести к знанию о соответствующих им
предметах. Даже законы природы, если они рассматриваются как принципы
эмпирического применения рассудка, имеют вместе с тем отпечаток
необходимости, стало быть, заставляют по крайней мере предполагать
определение из оснований, значимых a priori и до всякого опыта. И все без
различия законы природы подчинены высшим основоположениям рассудка, которые
применяются ими лишь к частным случаям явления. Следовательно, только эти
высшие основоположения дают понятия, содержащие в себе условие и как бы
показатель для правила вообще, а опыт доставляет случаи, подчиненные
правилу.

Вот почему нам, собственно, не угрожает опасность принять просто
эмпирические основоположения за основоположения чистого рассудка или
наоборот; необходимость согласно понятиям, которая характеризует
основоположения чистого рассудка и отсутствие которой во всяком
эмпирическом суждении нетрудно усмотреть, какой бы общий характер такое
суждение ни имело, легко может предотвратить такое смешение. Имеются,
правда, чистые априорные основоположения, которых я тем не менее не
приписывал бы специально чистому рассудку, потому что они взяты не из
чистых понятий, а из чистых созерцаний (хотя и при помощи рассудка), между
тем как рассудок есть способность образовывать понятия.