Но это отношение есть не что иное, как
необходимое единство сознания, стало быть, и синтеза многообразного
посредством общей присущей душе функции объединения многообразного в одном
представлении. Так как это единство должно рассматриваться как a priori
необходимое (потому что в противном случае знание было бы лишено предмета),
то отношение к трансцендентальному предмету, т. е. объективная реальность
нашего эмпирического знания, основывается на трансцендентальном законе, по
которому все явления, поскольку посредством них нам должны быть даны
предметы, должны подчиняться априорным правилам синтетического единства
предметов, правилам, согласно которым их отношения возможны единственно в
эмпирическом созерцании, иными словами, явления должны в опыте подчиняться
условиям необходимого единства апперцепции так же, как в созерцании они
должны подчиняться формальным условиям пространства и времени; более того,
всякое познание становится возможным только благодаря этим условиям.


4. ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ ВОЗМОЖНОСТИ КАТЕГОРИЙ КАК АПРИОРНЫХ ЗНАНИЙ

Все восприятия могут представляться как находящиеся во всесторонней и
закономерной связи только в одном опыте; точно так же все формы явления и
всякое отношение бытия или небытия существуют только в одном пространстве и
в одном времени. Когда говорят о различном опыте, то при этом имеют в виду
лишь различные восприятия, поскольку они принадлежат к одному и тому же
всеобщему опыту. Полное и синтетическое единство восприятии составляет
именно форму опыта, который есть не что иное, как синтетическое единство
явлений согласно понятиям.

Основанное на эмпирических понятиях единство синтеза было бы совершенно
случайным, и если бы эти понятия не опирались на трансцендентальное
основание единства, то наша душа, возможно, была бы наполнена грудой
явлений, из которых, однако, никогда не мог бы возникнуть опыт. Тогда
исчезло бы также всякое отношение знания к предметам, так как в этом знании
не было бы связи согласно всеобщим и необходимым законам, стало быть, оно
было бы лишенным мысли созерцанием, а не знанием, следовательно, для нас
оно было бы ничто.

Априорные условия возможного опыта вообще есть вместе с тем условия
возможности предметов опыта. Далее, я утверждаю, что перечисленные выше
категории суть не что иное, как условия мышления в возможном опыте, подобно
тому как пространство и время суть (enthalten) условия созерцания для того
же опыта. Следовательно, категории суть также основные понятия, посредством
которых мы мыслим для явлений объекты вообще, и потому они a priori имеют
объективную значимость; это и есть то, что мы, собственно, хотели узнать.

Но возможность и даже необходимость этих категорий основывается на
отношении всей чувственности, а вместе с ней и всех возможных явлений к
первоначальной апперцепции, в которой все необходимо должно сообразоваться
с условиями полного единства самосознания, т. е. подчиняться общим функциям
синтеза, а именно синтеза согласно понятиям, так как только в нем
апперцепция может обнаружить свое полное и необходимое априорное тождество.
Так, понятие причины есть не что иное, как синтез (того, что следует во
временном ряду, с другими явлениями) согласно понятиям, и без такого
единства, имеющего свое априорное правило и подчиняющего себе явления, не
было бы полного и всеобщего, стало быть, необходимого единства сознания в
многообразном [содержании] восприятии. Но в таком случае восприятия не
принадлежали бы ни к какому опыту, следовательно, не имели бы объекта и
были бы лишь слепой игрой представлений, т. е. значили бы меньше, чем
сновидения.

Итак, все попытки выводить эти чистые рассудочные понятия из опыта и
приписывать им только эмпирическое происхождение совершенно бесполезны и
тщетны. Я уже не говорю о том, что, например, понятие причины содержит
момент необходимости, чего не может дать никакой опыт, который учит нас,
правда, что за одним явлением обычно следует другое, но не учит нас, что
оно должно следовать необходимо или что из него, как условия, можно a
priori и во всеобщей форме заключить к следствию. А само эмпирическое
правило ассоциации, без которого никак нельзя обойтись, когда утверждают,
что все в последовательности событий подчинено правилам таким образом, -что
всему происходящему предшествует что-то, за чем оно всегда следует, -на чем
это правило как закон природы основывается, спрашиваю я, и как возможна
сама эта ассоциация? Основание возможности этой ассоциации многообразного,
поскольку оно заключается в объекте, называется сродством многообразного. Я
спрашиваю поэтому, как вы объясняете полное сродство явлений (благодаря
которому они подчиняются постоянным законам и должны подходить под них)?

Согласно моим основоположениям, это сродство вполне понятно. Все возможные
явления как представления принадлежат к возможному самосознанию в целом.