Однако отсюда я вовсе не узнаю, возможно ли это осознание
меня самого без вещей вне меня, посредством которых мне даются
представления, и могу ли я существовать только как мыслящее существо (не
будучи человеком).

Итак, анализ осознания меня самого в мышлении вообще не дает никакого
знания обо мне самом как объекте. Логическое истолкование мышления вообще
ошибочно принимается за метафизическое определение объекта.

Важным, даже единственным камнем преткновения для всей нашей критики была
бы возможность доказать a priori, что все мыслящие существа сами по себе
суть простые субстанции, а потому, как таковые (это следует из того же
самого аргумента), необходимо имеют характер личности и сознают свое
существование, обособленное от всякой материи. Ведь таким образом мы
сделали бы шаг за пределы чувственно воспринимаемого мира и вступили бы в
область ноуменов, и никто не посмел бы отрицать наше право продвигаться в
этой области дальше, обосновываться в ней и приобретать владения в той
мере, в какой благоприятствует судьба. В самом деле, положение всякое
мыслящее существо, как таковое, есть простая субстанция представляет собой
априорное синтетическое суждение, во-первых, потому, что выходит за пределы
положенного в его основу понятия, присоединяя к мышлению вообще способ
[его] существования, и, во-вторых, потому, что присоединяет к этому понятию
предикат (простоты), который не может быть дан ни в каком опыте.
Следовательно, априорные синтетические суждения оказываются возможными и
допустимыми не только в отношении к предметам возможного опыта, а именно в
качестве принципов возможности самого этого опыта, как мы это утверждали,
но и могут относиться также к вещам вообще и вещам самим по себе- вывод,
который кладет конец всей нашей критике и заставляет остаться при старых
взглядах. Однако опасность [этого возражения] не так велика, если
присмотреться к делу ближе.

Метод рациональной психологии основывается на паралогизме, который может
быть выражен следующим умозаключением.

То, что нельзя мыслить иначе как субъект, не существует иначе как субъект и
есть, следовательно, субстанция.

Мыслящее же существо, рассматриваемое только как таковое, нельзя мыслить
иначе как субъект.

Следовательно, оно и существует только как субъект, т. е. как субстанция.

В большей посылке речь идет о существе, которое можно мыслить вообще в
каком угодно отношении, следовательно, и так, как оно может быть дано в
созерцании. В меньшей же посылке речь идет о том же существе, поскольку оно
рассматривает само себя как субъект только в отношении к мышлению и
единству сознания, а не в отношении к созерцанию, посредством которого оно
дается как объект для мышления. Таким образом, вывод получается per
sophisma figurae dictionis, стало быть, ложным умозаключением.

То, что этот знаменитый аргумент совершенно правильно превращается в
паралогизм, становится очевидным, если вспомнить наше общее замечание по
поводу систематического изложения основоположений и главу о ноуменах, где
доказано, что понятие вещи, которая сама по себе может существовать как
субъект, а не только как предикат, вовсе еще не заключает в себе
объективной реальности, иными словами, мы не можем еще знать, соответствует
ли ему вообще какой-нибудь предмет, так как не усматриваем возможности
такого способа существования; следовательно, такое понятие не дает никакого
знания. Если, следовательно, такое понятие должно под названием субстанции
указать объект, который может быть дан, если оно должно сделаться знанием,
то в основу [его] должно быть положено постоянное созерцание как
необходимое условие объективной реальности понятия, а именно то, без чего
предмет не может быть дан. Но во внутреннем созерцании мы не имеем ничего
постоянного, так как Я есть только осознание моего мышления; следовательно,
если мы не идем дальше мышления, то у нас нет необходимого условия для
применения к самому себе как мыслящему существу понятия субстанции, т. е.
самостоятельно существующего субъекта; а связанная с этим простота
субстанции отпадает вместе с объективной реальностью этого понятия и
превращается в чисто логическое качественное единство самосознания в
мышлении вообще, независимое от того, сложен ли субъект или нет.

Опровержение мендельсоновского доказательства постояиности души

Этот проницательный философ сразу заметил, что обычный довод в
доказательство того, что от деления душа (если допустить, что она есть
простая субстанция) не прекращает своего существования, недостаточен для
обоснования необходимости ее постоянного существования, так как можно еще
допустить, что душа перестает существовать потому, что она [вообще]
исчезает. В своем "Федоне" он пытался следующим образом доказать
невозможность этого исчезновения, которое было бы настоящим уничтожени