Следовательно, трансцендентальное единство апперцепции относится
к чистому синтезу воображения как к априорному условию возможности всякой
связи многообразного в одном знании. Но a priori может происходить только
продуктивный синтез воображения, так как репродуктивный синтез опирается на
условия опыта. Следовательно, принцип необходимого единства чистого
(продуктивного) синтеза воображения до апперцепции составляет основание
возможности всякого знания, в особенности опыта.

Синтез многообразного в воображении мы называем трансцендентальным, если он
a priori направлен без различия созерцаний исключительно на связь
многообразного, и единство этого синтеза называется трансцендентальным,
если оно представляется в отношении к первоначальному единству апперцепции
как a priori необходимое. Так как в основе возможности всякого познания
лежит это единство апперцепции, то трансцендентальное единство синтеза
воображения есть чистая форма всякого возможного познания и через нее,
стало быть, должны представляться a priori все предметы возможного опыта.

Единство апперцепции по отношению к синтезу воображения есть рассудок; то
же самое единство, поскольку оно относится к трансцендентальному синтезу
воображения, есть чистый рассудок. Следовательно, в рассудке содержатся
чистые априорные знания, заключающие в себе необходимое единство чистого
синтеза воображения в отношении всех возможных явлений. Но категории, т. е.
чистые рассудочные понятия, и составляют эти чистые априорные знания; стало
быть, эмпирическая познавательная способность человека необходимо содержит
в себе рассудок, который относится ко всем предметам чувств, правда, только
при посредстве созерцаний и синтеза их с помощью воображения, и,
следовательно, все явления подчинены этому рассудку как данные для
возможного опыта. Так как это отношение явлений к возможному опыту также
необходимо (потому что без него мы через явления не получали бы никакого
знания и, стало быть, они вовсе не касались бы нас), то отсюда следует, что
чистый рассудок через посредство категорий есть формальный и синтетический
принцип всякого опыта и что явления имеют необходимое отношение к рассудку.

Теперь мы покажем необходимую связь рассудка с явлениями через категории,
начав снизу, а именно с эмпирического. Первое, что нам дается, есть
явление, называемое восприятием, если оно связано с сознанием (без
отношения к сознанию, по крайней мере возможному, явление никогда не могло
бы сделаться для нас предметом познания и, следовательно, было бы для нас
ничем, а так как явление само по себе не имеет объективной реальности и
существует только в познании, то оно вообще было бы ничем). Но так как
всякое явление содержит в себе нечто многообразное, стало быть, различные
восприятия встречаются в душе рассеянно и разрозненно, то необходимо
соединение их, которого нет у них в самом чувстве. Следовательно, в нас
есть деятельная способность синтеза этого многообразного, которую мы
называем воображением; его деятельность, направленную непосредственно на
восприятия, я называю схватыванием. Это воображение должно сводить
многообразное [содержание] созерцания в один образ; следовательно, до этого
оно должно включить впечатления в сферу своей деятельности, т. е.
схватывать их.

Однако ясно, что даже это схватывание многообразного само по себе еще не
создало бы никакого образа и никакой связи впечатлений, если бы не было
субъективного основания для того, чтобы душа, переходя от одного восприятия
к другому, вызывала вновь предыдущее восприятие, связанное с последующим, и
таким образом создала целые ряды представлений, т. е. если бы не было
репродуктивной способности воображения, которая, конечно, лишь эмпирична.

Однако если бы представления воспроизводили друг друга без различия, так
как они случайно встречаются вместе, то опять-таки не возникло бы никакой
определенной связи между ними, они образовали бы лишь беспорядочную груду
и, стало быть, не возникло бы никакого знания; поэтому воспроизведение
представлений должно подчиняться правилу, согласно которому представление
вступает в связь в воображении скорее с одним, чем с другим представлением.
Это субъективное и эмпирическое основание воспроизведения согласно правилам
называется ассоциацией представлений.

Но если бы это единство ассоциации не имело также объективного основания,
ввиду чего было бы невозможно, чтобы явления схватывались воображением
иначе как при наличии возможного синтетического единства этого схватывания,
то пригодность явлений для связи между человеческими знаниями была бы
чем-то совершенно случайным. Действительно, хотя бы мы и обладали
способностью ассоциировать восприятия, тем не менее оставалось бы само по
себе совершенно неопределенным и случайным, соединимы ли они путем
ассоциации, и, если бы они не были ассоциируемы, было бы возможно множество
восприятии и даже совокупная чувственность, в которой содержалось бы много
эмпирического сознания в моей душе, но в разрозненном виде и без отношения
к одному сознанию меня самого.