Всякое знание требует понятия, каким бы несовершенным или неясным оно ни
было. Понятие по своей форме всегда есть нечто общее, служащее правилом.
Так, понятие тела благодаря единству многообразного, которое мыслится
посредством него, служит правилом для нашего познания внешних явлений. Но
правилом созерцаний оно может быть только в силу того, что оно представляет
в данных явлениях необходимое воспроизведение их многообразного
[содержания], стало быть, синтетическое единство в осознании их. Так, при
восприятии чего-то вне нас понятие тела делает необходимым представление о
протяжении и вместе с ним о непроницаемости, внешнем виде и т. д.

В основе всякой необходимости всегда лежит трансцендентальное условие.
Следовательно, должно существовать трансцендентальное основание единства
сознания в синтезе многообразного [содержания] всех наших созерцаний, стало
быть, и трансцендентальное основание понятий объектов вообще, а
следовательно, и всех предметов опыта; без этого трансцендентального
основания невозможно было бы мыслить какой-нибудь предмет, соответствующий
нашим созерцаниям, так как предмет есть не более как нечто, понятие чего
выражает такую необходимость синтеза. Это первоначальное и
трансцендентальное условие есть не что иное, как трансцендентальная
апперцепция. Сознание самого себя при внутреннем восприятии согласно
определениям нашего состояния только эмпирично, всегда изменчиво; в этом
потоке внутренних явлений не может быть никакого устойчивого или
сохраняющегося Я; это сознание самого себя обычно называется внутренним
чувством или эмпирической апперцепцией. То, что необходимо должно
представляться как численно тождественное, нельзя мыслить как таковое
посредством эмпирических данных. Должно существовать условие, которое
предшествует всякому опыту и делает возможным сам опыт, который должен
придать значимость такому трансцендентальному предположению. Итак, для нас
невозможны никакие знания, никакая связь и единство их без того единства
сознания, которое предшествует всем данным созерцаний и лишь в отношении к
которому возможно всякое представление о предметах. Это чистое
первоначальное, неизменное сознание я буду называть трансцендентальной
апперцепцией. Что оно заслуживает такого названия, явствует уже из того,
что даже самое чистое объективное единство, а именно единство априорных
понятий (пространства и времени), возможно только через отношение
созерцаний к нему. Следовательно, численное единство этой апперцепции лежит
a priori в основании всех понятий так же, как многообразие пространства и
времени лежит в основании созерцаний чувственности.

Это же самое трансцендентальное единство апперцепции создает из всех
возможных явлений, могущих находиться вместе в одном опыте, связь всех этих
представлений согласно законам. В самом деле, это единство сознания было бы
невозможным, если бы, познавая многообразное, душа не могла сознавать
тождество функции, посредством которой она синтетически связывает
многообразное в одном знании. Следовательно, первоначальное и необходимое
сознание тождества самого себя есть в то же время сознание столь же
необходимого единства синтеза всех явлений согласно понятиям, т. е.
согласно правилам, которые делают все явления не только необходимо
воспроизводимыми, но тем самым и определяют для их созерцания предмет, т.
е. понятие о чем-то, в чем они необходимо связаны; ведь душа не могла бы
мыслить тождества самой себя в многообразии своих представлений и притом a
priori, если бы она не имела перед глазами тождества своей деятельности,
которая подчиняет весь (эмпирический) синтез схватывания
трансцендентальному единству и впервые делает возможным его связь согласно
априорным правилам. Теперь мы можем также правильнее определить наше
понятие о предмете вообще. Все представления как представления имеют свой
предмет и в свою очередь сами могут быть предметами других представлений.
Явления суть единственные предметы, которые могут быть даны нам
непосредственно, и то что в них непосредственно относится к предмету,
называется созерцанием. Но эти явления суть не вещи в себе, а только
представления, в свою очередь имеющие свой предмет, который, следовательно,
не может уже быть созерцаем нами, и потому мы будем называть его
неэмпиричсским, т. е. трансцендентальным, предметом = х.

Чистое понятие об этом трансцендентальном предмете (который действительно
во всех наших знаниях всегда одинаково = х) есть то что может дать всем
нашим эмпирическим понятиям вообще отношение к предмету, т. е. объективную
реальность. Это понятие не может содержать в себе никакого определенного
созерцания и, следовательно, может касаться лишь того единства, которое
должно быть в многообразном [содержании] знания, поскольку это
многообразное относится к предмету.