Наконец, всякий спекулятивный
интерес меркнет для него перед практическим интересом, и он воображает,
будто понимает и знает то, во что его заставляют верить его опасения или
надежды. Таким образом, эмпиризм трансцендентально-идеализирующего разума
лишен всякой общедоступности, и, сколько бы вреда он ни приносил высшим
практическим основоположениям, нечего опасаться, что он когда-нибудь
переступит порог ученой философии и приобретет сколько-нибудь значительное
влияние среди обыкновенных людей или будет пользоваться благосклонностью
толпы.
Человеческий разум по природе своей архитектоничен, т. е он рассматривает
все знания как принадлежащие к какой-нибудь возможной системе и потому
допускает только такие принципы, которые по крайней мере не мешают
имеющимся знаниям быть в одной системе вместе с другими знаниями. Однако
положения антитезиса таковы, что делают совершенно невозможным завершение
системы знаний. Согласно этим положениям, каждому состоянию мира
предшествует более раннее состояние, в каждой части [мира] всегда
существуют другие части, в свою очередь делимые, каждому событию
предшествует другое событие, в свою очередь вызванное третьим, и в бытии
вообще все всегда обусловлено, безусловное же и первое существование не
признается. Так как, следовательно, антитезис нигде не допускает ничего
первого и никакого начала, которое могло бы служить безусловным основанием
строения, то законченное здание знаний при таких предпосылках совершенно
невозможно. Поэтому архитектонический интерес разума (требующий не
эмпирического единства, а единства чистого разума a priori) заключает в
себе естественную благосклонность к утверждениям тезиса.
Но если бы человек мог отрешиться от всякого интереса и принимать в
соображение утверждения разума независимо от всех их следствий только с
точки зрения содержания их оснований, то он впал бы в состояние постоянного
колебания при условии, что он не нашел иного выхода, как принять или
первое, или второе из спорящих между собой учений. Сегодня ему казалось бы
убедительным, что человеческая воля свободна, а завтра, принимая во
внимание неразрывную цепь природы, он полагал бы, что свобода есть лишь
самообман и что все есть только природа. Если же дело дошло бы до действий,
эта игра чисто спекулятивного разума исчезла бы, как призрак наших грез, и
он избрал бы свои принципы только соответственно практическому интересу. Но
так как мыслящему и пытливому человеку приличествует посвящать некоторое
время исключительно исследованию своего собственного разума, совершенно
отказываясь при этом от всякой предвзятости и отдавая таким образом свои
утверждения на открытый суд других, то никому нельзя поставить в упрек и
тем более запретить попытку выставлять свои тезисы и антитезисы в том виде,
как они могут защитить себя, не опасаясь никаких угроз, перед судом
присяжных заседателей из своего собственного сословия (а именно из сословия
слабых людей).

АНТИНОМИИ ЧИСТОГО РАЗУМА


РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ


О трансцендентальных задачах чистого разума, поскольку безусловно должна
существовать возможность их разрешения.

Желание разрешить все задачи и ответить на все вопросы было бы бесстыдным
хвастовством и признаком такого непомерного самомнения, что тотчас же
подорвало бы к себе всякое доверие. Тем не менее существуют науки, природа
которых такова, что всякий встречающийся в них вопрос безусловно должен
допускать ответ на основании того, что уже известно, так как ответ должен
возникать из тех же источников, что и вопрос, и потому в этих науках никоим
образом не позволительно оправдываться неизбежным незнанием, а можно
требовать решения вопроса. Мы должны, например, иметь возможность знать на
основании правила, что в каждом данном случае справедливо или
несправедливо, так как это касается нашей обязанности, а мы не можем иметь
обязанности по отношению к тому, чего мы не можем знать. Но в объяснении
явлений природы многое должно остаться для нас недостоверным и многие
вопросы-нерешенными, потому что наши знания о природе во многих случаях
далеко не достаточны для того, что мы должны объяснить. Итак, спрашивается,
существует ли в трансцендентальной философии какой-нибудь вопрос,
касающийся одного из объектов разума и не разрешимый тем же чистым разумом,
и можно ли с полным правом отказаться ответить на него, причисляя объект
как абсолютно неизвестный (исходя из всего того, что мы в состоянии
познать) к тому, о чем у нас, правда, есть понятие настолько, чтобы
поставить вопрос, но совершенно нет средств или способности когда-либо
ответить на него.

Страницы:  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98  99  100  101  102  103  104  105  106  107  108  109  110  111  112  113  114  115  116  117  118  119  120  121  122  123  124  125  126  127  128  129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  150  151  152  153  154  155  156  157  158  159  160  161  162  163  164  165  166  167  168  169  170  171  172  173  174  175  176  177  178  179  180  181  182  183  184  185  186  187  188  189  190  191  192  193  194  195  196  197  198  199  200  201  202  203  204  205  206  207  208  209  210  211  212  213  214  215  216  217  218  219  220  221  222  223  224  225  226  227  228  229  230  231  232  233  234  235  236  237  238  239  240  241  242  243  244  245  246  247  248  249