Высказывания о событиях в
окружающем мире, описания подручного, "доклады об обстановке",
инвентаризация и фиксация "эмпирии", обрисовка положения вещей, рассказ о
случившемся. Эти "предложения" не поддаются, без существенного искажения их
смысла, редукции к теоретическим предикативным предложениям. Они, подобно
самим этим последним, имеют свой "источник" в усматривающем толковании.
С прогрессирующим познанием структуры
ў - б+ было неизбежно, чтобы этот феномен
апофантического "как" в том или ином облике попал в поле зрения. Способ,
каким он ближайшим образом был увиден, не случаен и не
преминул воздействовать и на последующую историю логики.
Для философского рассмотрения ў - б сам есть
сущее и сообразно ориентации античной онтологии наличное. Ближайшим образом
наличны, т.е. преднаходимы подобно вещам, слова и последовательность слов
как та, в какой он высказывается. Эти первые поиски структуры так наличного
ў - б'a обнаруживают совместное наличие ряда слов.
На что опирается единство этого совместно. Оно лежит, как понял Платон, в
том, что ў - б всегда есть
ў - б nvdc. В виду сущего, явленного в
ў - б'e, слова складываются в единое словесное
целое. Аристотель смотрел радикальнее; всякий
ў - б, есть ouvQeal^ и SiaipEoi;-; сразу, не либо
одно - скажем как "позитивное суждение" - либо другое как "негативное
суждение". Всякое высказывание, утвердительное или отрицательное, истинное
или ложное, есть именно равноисходно auvOeoi^ и Siaipecn^. Показывание есть
соединение и разъятие. Правда, Аристотель не довел аналитический вопрос
дальше до проблемы: какой же феномен внутри структуры
позволяет и требует характеризовать всякое высказывание как синтесис и
диайресис?
Что феноменально были призваны уловить структуры "сочетания" и
"разделения", точнее единство их, это феномен "нечто как нечто". Сообразно
этой структуре нечто понимается в-виду-чего - в совместной с ним взятости,
именно так, что это понимающее конфронтирование вместе с тем толкующе
артикулируя разъединяет совместно взятое. Коль скоро феномен "как" в его
экзистенциальном происхождении из герменевтического "как" остается скрыт и
главное заслонен, то феноменологический подступ Аристотеля к анализу
ў - б'а рассыпается в поверхностную "теорию
суждения", по которой суждение есть связь соотв. разделение представлений и
понятий.
Связь и разделение поддаются потом дальнейшей формализации до
"отношения". В логистике суждение разлагается до системы "соупорядочений",
становится предметом "исчисления", но не темой онтологической интерпретации.
Возможность и невозможность аналитической понятности cn.')v9Ecn(;'a и
5i(xipecrn;'a, вообще "отношения" в суждении тесно связана с тем или иным
состоянием основополагающей онтологической проблематики.
Насколько далеко последняя воздействует на интерпретацию
ў - б'a и наоборот, концепция "суждения" странной
отдачей - на онтологическую проблематику, показывает феномен копулы. На этой
"связке" ясно видно, что структура синтесиса ближайшим
образом вводится как сама собой разумеющаяся и что командную
интерпретативную функцию она тоже удержала. Но если формальные черты
"отношения" и "связи" феноменально ничего не могут внести в деловой
структурный анализ ў - б'a, то в конечном счете
феномен, имеющийся в виду под титулом копулы, не имеет отношения к связке и
связыванию. А тогда это "есть" и его интерпретация, имеет ли оно свое
словесное выражение или маркировано глагольным окончанием, вторгается - если
высказывание и понятность бытия суть экзистенциальные бытийные возможности
самого присутствия в проблемную взаимосвязь экзистенциальной аналитики.
Разработка бытийного вопроса (сравни часть I, 3-й раздел) тоже встретится с
этим своеобразным бытийным феноменом внутри лбуис^а.
Предварительно надлежало лишь демонстрацией производности высказывания
из толкования и понимания уяснить, что "логика"
ў - б'а укоренена в экзистенциальной аналитике
присутствия. Осознание онтологически недостаточной
ў - б'a обостряет одновременно вникание в
неисходность методической базы, на которой выросла античная онтология,
ў - б воспринимается как наличное, как такое
интерпретируется, равным образом сущее, показываемое им, имеет смысл
наличности. Этот смысл бытия сам остается индифферентно невыделен из других
бытийных возможностей, так что с ним сплавляется вместе и бытие в смысле
формального бытия-чем-то, так что даже хотя бы чистое региональное их
разделение достигнуто быть не могло.