Опространствение присутствия в его "телесности", таящее в себе
свою не подлежащую здесь трактовке проблематику, отличается среди прочего по
этим равнениям. Отсюда подручное и применяемое для тела, напр. перчатки,
необходимо повторяющие движения рук, должны иметь правое и
левое равнение. Ремесленный инструмент наоборот, взятый в
руку и с нею движимый, не совершает вместе с рукой ее специфического
''ручного" движения. Поэтому, несмотря на то что ими орудует рука, не
существует правых и левых молотков.
Остается заметить однако, что направление, принадлежащее к от-далению,
фундировано бытием-в-мире. Левое и правое не нечто "субъективное", для чего
субъект имеет чутье, но суть равнения направленности вовнутрь всегда уже
подручного мира. "Через простое ощущение различия двух моих боков" я никогда
не смог бы найтись в мире. Субъект с "простым ощущением" этого различия есть
условная конструкция, оставляющая без внимания то истинное устройство
субъекта, что присутствие с этим "простым ощущением" всегда уже существует и
должно существовать в некоем мире, чтобы уметь ориентироваться. Это
становится ясно из примера, на котором Кант пытается прояснить феномен
ориентировки.
Допустим я вхожу в знакомую, но темную комнату, которая за 'время моего
отсутствия была так переобставлена, что все стоявшее справа теперь стоит
слева. Если мне надо сориентироваться, то "простое ощущение различия" двух
моих боков совсем не поможет, пока не уловлен какой-то определенный предмет,
о котором Кант походя говорит, "чье местоположение я имею в памяти". Что это
однако означает кроме как: я ориентируюсь обязательно внутри и из
всегда-уже-бытия при "знакомом" мире.* Взаимосвязь средств
некоего мира должна быть присутствию уже преддана. Что я всегда уже в мире,
для возможности ориентировки не менее конститутивно чем ощущение для правого
и левого. Что это бытийное устройство присутствия само собой разумеется, не
оправдывает его вытеснения из онтологически конститутивной роли. Кант и не
вытесняет его, как и никакая другая интерпретация присутствия. Постоянное
делание употребления из этого устройства не отменяет однако обязанности
адекватной онтологической экспликации, но наоборот требует ее. Та
психологическая интерпретация, что Я имеет нечто "в памяти", подразумевает
по сути экзистенциальное устройство бытия-в-мире. Поскольку Кант эту
структуру не видит, он упускает и полную взаимосвязь конституции возможной
ориентировки. Равняемость направо и налево основывается в
сущностной направленности присутствия вообще, в свою очередь
сущностно определяемой и через бытие-в-мире. Конечно, Кант и не имеет
задачей тематическую интерпретацию ориентировки. Он хочет только показать,
что всякая ориентировка нуждается в "субъективном принципе". "Субъективное"
же будет здесь означать в итоге: a priori. Априори равняемости направо и
налево коренится в опять же "субъективном" априори бытия-в-мире, не имеющем
ничего общего с определенностью, заранее ограниченной безмирным субъектом.
От-даление и направление как конститутивные черты бытия-в определяют
пространственность присутствия к усматривающе-озаботившемуся бытию в
открытом, внутримирном пространстве. Предыдущая экспликация
пространственности внутримирно подручного и пространственности бытия-в-мире
дает впервые предпосылки, чтобы разработать феномен пространственности мира
и поставить онтологическую проблему пространства.
24. Пространственность
присутствия и пространство
Присутствие как бытие-в-мире всегда уже открыло "мир". Это
фундированное в мирности мира открытие было характеризовано как
высвобождение сущего в целость имения-дела. Высвобождающее
допущение-имения-дела происходит способом усматривающего самоотсылания,
основанного на предваряющем понимании значимости. Отныне показано:
усматривающее бытие-в-мире пространственно. И лишь поскольку присутствие
способом от-даления и направления пространственно, мироокружно наличное
может встретить в своей пространственности. Высвобождение целости
имения-дела есть равноисходно от-даляюще-направляющее допущение-имения-дела
в какой-то области, т.е. высвобождение пространственной местопринадлежности
подручного. В значимости, с которой присутствие как озаботившееся бытие-в
всегда уже освоилось, заложена сущностная разомкнутость и пространства тоже.
Разомкнутое так с мирностью мира пространство не имеет еще ничего от
чистой множественности трех измерений. Пространство как чистое в-чем
метрического упорядочения пунктов и определения положений остается при этом
ближайшем размыкании еще утаено. В-видах-чего пространство опережающе
открыто в присутствии, это мы уже с феноменом области показали.