Если бы напротив
твердые, т.е. неподатливые тела меняли свое место с той же скоростью, с
какой совершает смену места "набегающая" на тело рука, то до прикосновения
никогда бы не дошло, твердость не ощущалась бы и потому никогда бы и не
была. Никоим образом однако не видно, отчего бы подающиеся с такой скоростью
тела должны были через то утрачивать что-то от своей телесности. Если они ее
удерживают и при измененной скорости, делающей такую вещь как "твердость"
невозможной, то последняя не принадлежит и к бытию этого сущего. Eademque
ratione ostendi potest, et pondus, et colorem, et alias omnes eiusmodi
qualitates, quae in materia corporea sentiuntur, ex ea tolli posse, ipse
Integra remanente: unde sequitur, a nulla ex illis eius (sc. extensionis)
naturam dependere [ Тем же рассуждением может быть показано, что и вес, и
цвет, и все подобного рода качества, ощущаемые в телесной материи, могут
быть из нее изъяты, при том что она останется нетронутой; откуда следует,
что его (т.е. протяжения) природа ни] Что поэтому составляет бытие res
corporea, есть extensio, протяжение, omnimodo divi-sibile, figurabile et
mobile, которое может изменяться любым способом делимости,
формирования и движения, сарах mutationum, местилище изменений, которое во
всех этих изменениях продерживается, remnant. To, что в телесной веши
удовлетворяет такому постоянному пребыванию, есть собственно сущее в нем, а
именно так, что им характеризуется субстанциальность этой субстанции.
20. Основания
онтологического определения "мира "
Идея бытия, к которой восходит онтологическая характеристика res
extensa, есть субстанциальность. Per suhstantiam nihil aliud intelligere
possumus, quam rem quae ita existit, ut nulla alia re indigeat ad
existendnm. Под субстанцией мы не можем понимать ничего другого как сущее,
которое есть так, что оно, чтобы быть, не нуждается ни в каком другом сущем.
Бытие "субстанции" характеризуется через ненуждаемость. Что в своем бытии
совершенно не нуждается в другом сущем, то в собственном смысле
удовлетворяет идее субстанции - это сущее есть ens perfectissimum.
Substantia quae nulla plane re indigeat, unica tantum potest intclligi,
nempe Deus "Бог" здесь чисто онтологический титул, если понимается как ens
perfectissimum. Вместе с тем то, что, "само собой разумеется", со-мыслится с
понятием Бога, дает возможность онтологического толкования конститутивного
момента субстанциальности, ненуждаемости. Alias vero omnes (res), non nisi
ope concursus Dei existere posse percipimus. [ Субстанция, не нуждающаяся
совершенно ни в какой вещи, может мыслиться только одна единственная, а
именно Бог. Но все другие (вещи), замечаем мы, не могут существовать иначе
как нуждаясь в помощи Бога.] Все сущее, которое не Бог, нуждается в
изготовлении, в самом широком смысле, и поддержании. Изготовление до
наличия, соотв. нуждаемость в изготовлении составляют горизонт, внутри
которого понимается "бытие". Всякое сущее, которое не Бог, есть еп.ч
creatum. Между двумя сущими имеет место "бесконечное" различие их бытия, и
все же мы рассматриваем сотворенное наравне с творцом как сущее. Мы
употребляем соотв. бытие с такой широтой, что его смысл охватывает
"бесконечное" различие. Так мы с известным правом можем и сотворенное сущее
называть субстанцией. Это сущее правда по отношению к Богу нуждается в
изготовлении и поддержании, но внутри области сотворенного сущего, "мира" в
смысле ens creatum, имеется такое, которое по отношению к тварному
изготовлению и поддержанию, напр. человеческому, "не нуждается в другом
сущем". Подобных субстанций две: res cogitans и res extensa.
Бытие той субстанции, чью отличительную propnetas представляет
extensio, станет поэтому онтологически в принципе определимо, когда
прояснится "общий" трем субстанциям, одной бесконечной и обеим конечным,
смысл бытия. Однако nomen substantiae non convenit Deo et illis univoce, ut
dici solet in Scholis, hoc est... quae Deo et creaturis sit communis [ Имя
субстанции не подходит Богу и им однозначно, как выражаются в Школах, когда
она была бы общей Богу и творениям.] Декарт касается здесь проблемы, много
занимавшей средневековую онтологию, вопроса каким образом значение бытия
означает рассматриваемое в каждом случае сущее. В высказываниях "Бог есть" и
"мир есть" мы высказываем бытие. Это слово "есть" не может однако
подразумевать то и другое сущее в одинаковом смысле (
univoce),* раз между этими сущими бесконечное различие бытия;
имей означаемое этим "есть" один смысл, сотворенное мыслилось бы как
нетварное или нетварное снижалось до сотворенного.