Он "присутствует" с этим
вне-себя экстазов. Если никакое присутствие не экзистирует, нет и "вот"
никакого мира.
Фактично озаботившееся бытие при подручном, тематизация наличного и
объективирующее раскрытие этого сущего уже предполагают мир, т.е. возможны
лишь как способы бытия-в-мире.
Основываясь в горизонтном единстве экстатичной временности, мир
трансцендентен. Он должен быть уже экстатично разомкнут, чтобы из него могло
встретить внутримирное сущее. Экстатично временность держится уже в
горизонтах своих экстазов и возвращается, временя, к сущему, встречному в
вот. С фактичной экзистенцией присутствия встречно уже и внутримирное сущее.
Что подобное сущее раскрыто с вот экзистенции, от произвола присутствия не
зависит. Лишь что оно всякий раз открывает и размыкает, в каком направлении,
как далеко и как именно, есть дело его свободы, хотя всегда в границах его
брошенности.
Соотношения значимости, определяющие структуру мира, суть поэтому не
сетка форм, набрасываемая безмирным субъектом на некий материал. Скорее
фактичное присутствие, экстатично понимая себя и свой мир в единстве вот,
возвращается из этих горизонтов к встречающему в них сущему. Понимающее
возвращение к... есть экзистенциальный смысл актуализирующего
допущения-встречности сущего, которое поэтому названо внутримирным. Мир как
бы уже "дальше снаружи", чем способен быть любой объект. "Проблема
трансценденции" не может быть сведена к вопросу: как выходит субъект вовне к
объекту, причем совокупность объектов отождествляется с идеей мира. Надо
спросить: что делает онтологически возможным, что сущее может быть
внутримирно встречным и как встречающее объективироваться? Ответ дает
возвращение к экстатично-горизонтно фундированной трансценденции мира.
Если "субъект" понимать онтологически как экзистирующее присутствие,
чье бытие основано во временности, то необходимо сказать: мир "субъективен".
Но этот "субъективный" мир тогда как временной-трансцендентный "объективнее"
любого возможного "объекта".
Через возведение бытия-в-мире к экстатично-горизонтному единству
временности сделана понятной экзистенциально-онтологическая возможность
этого основоустройства присутствия. Вместе с тем стало ясно, что подступить
к конкретной разработке структуры мира вообще и ее возможных видоизменений
можно, только если онтология возможного внутримирного сущего достаточно
надежно ориентирована на проясненную идею бытия вообще. Возможная
интерпретация этой идеи требует сперва выявления временности присутствия,
чему служит теперешняя характеристика бытия-в-мире.
70. Временность
присутствиеразмерной пространственности.
Хотя выражение "временность" не значит то, что понимает под временем
речь о "пространстве и времени", но по-видимому пространственность тоже
образует соответствующее основоопределение присутствия подобно временности.
Экзистенциально-временной анализ вроде бы тогда с пространственностью
присутствия приходит к границе, так что это сущее, именуемое нами
присутствием, следует рассматривать по порядку как "временное", "а также"
как пространственное. Экзистенциально-временному анализу присутствия суждено
остановиться на феномене, в котором мы опознали присутствиеразмерную
пространственность и выявили принадлежность к бытию-в-мире?
Что в ходе экзистенциальной интерпретации речь о
"пространственно-временной" определенности присутствия не может значить, что
это сущее налично "в пространстве, а еще во времени", не требует дальнейших
уяснений. Временность есть смысл бытия заботы. Устройство присутствия и его
способы быть онтологически возможны лишь на основе временности, не глядя на
то, выступает это сущее "во времени" или нет. Но тогда и специфическая
пространственность присутствия должна основываться во временности. С другой
стороны указание, что эта пространственность экзистенциально возможна лишь
через временность, не может целить в дедукцию пространства из времени,
соотв. разрешение его в чистое время. Если пространственность присутствия
"объята" временностью в смысле экзистенциального фундирования, то эта
подлежащая ниже прояснению взаимосвязь отличается и от превосходства времени
над пространством в смысле Канта. Что эмпирические представления наличного
"в пространстве" протекают как психические явления "во времени", отчего
"физическое" опосредованно совершается также "во времени", есть не
экзистенциально-онтологическая интерпретация пространства как формы
созерцания, но онтическая констатация протекания психически наличного "во
времени".
Экзистенциальный анализ должен спросить о временных условиях
возможности присутствиеразмерной пространственности, фундирующей со своей
стороны открытие внутримирного пространства.