С помощью
расхожей и традиционной концепции времени, за какую поневоле хватается
языкознание, проблема экзистенциально-временной структуры глагольных
видов не может быть даже поставлена. Поскольку,
однако, в речи речь всегда идет о сущем, хотя не первично и не
преимущественно в смысле теоретического высказывания, за анализ временной
конституции речи и экспликацию временных характеристик языковых образований
можно будет взяться лишь когда из проблематики временности будет развернута
проблема принципиальной связи бытия и истины. Тогда удастся очертить и
онтологический смысл самого "есть", искаженного поверхностной теорией
предложения и суждения до "копулы". Из временности речи, т.е. присутствия
вообще, впервые можно будет прояснить "возникновение" "значения" и сделать
онтологически понятной возможность формирования
концептов.
Понимание основывается первично в будущем (заступание соотв. ожидание).
Расположение временит первично в бывшести (возобновление соотв. забытость).
Падение первично укоренено по времени в настоящем (актуализация соотв.
мгновение-ока). Тем не менее, понимание есть всегда "бывшествующее"
настоящее. Тем не менее, расположение временит как "актуализирующее"
будущее. Тем не менее, актуальность "отталкивается" от бывшествующего
будущего, соотв. сдержана им. Отсюда становится видно: временность временит
в каждом экстазе целой, т.е. в экстатичном единстве всегда полного
временения времени основана целость структурного целого экзистенции,
фактичности и падения, и значит единство структуры заботы.
Временение не означает никакого "друг-за-другом" экстазов. Настающее не
позже чем бывшесть и эта последняя не раньше, чем актуальность. Временность
временит как бывшествующе-актуализирующее настающее.
Разомкнутость вот и экзистентные основовозможности присутствия,
собственность и несобственность, фундированы во временности. Разомкнутость
задействует, однако, всегда равноисходно полное бытие-в-мире, бытие-в равно
как мир. В ориентации на временную конституцию разомкнутости должно,
поэтому, дать выявить себя также онтологическое условие возможности того,
чтобы умело быть сущее, экзистирующее как бытие-в-мире.
69. Временность
бытия-в-мире и проблема трансценденции мира.
Экстатичное единство временности, т.е. единство "вне-себя" в прорывах
настающего, бывшести и актуальности, есть условие возможности того, что
способно быть сущее, экзистирующее как свое "вот". Сущее, носящее титул
присутствия, "просвечено". Свет, создающий эту
просвеченность присутствия, не какая-то онтически наличная сила и источник
излучающей, иногда в этом сущем случающейся ясности. Что сущностно
просвечивает это сущее, т.е. делает его для него самого как "открытым", так
равно и "ясным", было до всякой "временной" интерпретации определено как
забота. В ней основана полная разомкнутость вот. Эта просвеченность впервые
только и делает возможным всякое высвечивание и
выяснение, любое восприятие, "видение" и имение чего-либо. Свет этой
просвеченности мы поймем, только если будем не выискивать какую-то
внедренную, наличную силу, но допросим целое бытийное устройство
присутствия, заботу, о единой основе ее экзистенциальной возможности. Ее вот
исходно просвечено экстатичной временностью. Она есть первичный регулятив
возможного единства всех сущностно экзистенциальных структур присутствия.
Лишь из укоренения присутствия во временности, становится видна
экзистенциальная возможность феномена, который в начале аналитики
присутствия мы отметили как его основоустройство: бытия-в-мире. Вначале надо
было обеспечить неразрывное, структурное единство этого феномена. Вопрос об
основе возможного единства этой членораздельной структуры оставался на
заднем плане. В видах защиты феномена от самопонятнейших и потому
губительнейших тенденций его рассечения был подробнее интерпретирован
ближайше-обыденный модус бытия-в-мире, - озаботившееся бытие при внутримирно
подручном. После того, как отныне забота сама онтологически очерчена и
возведена к ее экзистенциальной основе, временности, озабочение, со своей
стороны, может быть специально осмыслено из заботы, соотв. из временности.
Анализ временности озабочения держится ближайшим образом модуса
усматривающего имения-дела с подручным. Затем он прослеживает
экзистенциально-временную возможность модификации усматривающего озабочения
в "лишь" вглядывающееся открытие внутримирно сущего в смысле известных
возможностей научного исследования. Интерпретация временности
усматривающего, равно как теоретически озаботившегося бытия при внутримирно
подручном и наличном покажет вместе с тем, как та же самая временность
заранее уже есть условие возможности бытия-в-мире, в которой вообще
основывается бытие при внутримирном сущем.