"Мавр сделал свое дело - мавр может
уйти". В противоположность этому мы уже выше должны были подчеркнуть, что
истинный смысл отрицания заключается в различении, различение же означает
усмотрение различия, дифференцированности бытия как его положительной
онтологической структуры. Отрицаемое совсем не изгоняется за пределы всей
сферы реальности; напротив, путем отрицательного определения ему указуется
определенное место в составе реальности. Имеет ли отрицание смысл
непосредственного различения как функции чистого логического определения ("A
не есть B" в смысле "A как таковое есть нечто иное, чем B") или смысл
констатирования противоположности, антагонизма, несовместимости ("A не есть
B" в смысле "A несовместимо с B", "где есть A, там не может присутствовать
B") - в обоих случаях отрицание имеет тот смысл, что оно определяет истинное
место A и B в пределах бытия посредством различения (либо различения как
простого проведения границы между двумя содержаниями как чистыми
определенностями, - либо же различения как указания необходимого расстояния
между ними, необходимой удаленности одного от другого). В том и другом
случае отрицаемое не уничтожается, не "выбрасывается вон" из бытия вообще.
Как простое различие, так и противоположность и несовместимость суть
реальные, положительные онтологические отношения или связи. "Отрицание" -
точнее, "отрицательное отношение" - принадлежит, таким образом, к составу
самого бытия и в этом смысле отнюдь не может быть отрицаемо.
Мы приходим здесь к в высшей степени существенному выводу, который уже
предносился нам при рассмотрении отношения между началами "либо-либо"
"и-то-и-другое" и который мы можем теперь ясно сформулировать. Поскольку
отрицание не есть просто отклонение ложных мнений, а есть ориентирование в
самих соотношениях реальности, всякое отрицание есть одновременно
утверждение реального отрицательного отношения и тем самым - самого
отрицаемого содержания. Улавливая истинный смысл отрицания и тем возвышаясь
над ним, мы утверждаем реальность и в форме негативности. Мы возвышаемся до
универсального "да", до полного, всеобъемлющего приятия бытия, которое
объемлет и отрицательное отношение, и само отрицаемое в качестве, так
сказать, правомерной и неустранимой реальности.
Эта точка зрения не есть просто и только единственно правомерная
логическая теория; это есть вместе с тем единственно адекватное духовное
состояние, одно лишь соответствующее существу реальности, как всеобъемлющей
полноты. Ибо это есть усмотрение совместности различного и разнородного,
глубинной согласимости и примиримости в полноте всеединства всего
противоборствующего и эмпирически несовместимого - усмотрение
относительности всякого противоборства, всякой дисгармонии в бытии. Это есть
необходимая поправка и дополнение к той обычной позиции, обусловленной
отвлеченным пониманием бытия и практической установкой в нем, для которой
отрицание чего-либо означает его абсолютное отвержение, "борьбу не на живот,
а на смерть" и которая вместе с тем мечтает, что после победоносного
истребления отвергаемого в мире установится чистая, так сказать, гладкая
абсолютная гармония, не запятнанная уже более никаким противоборством,
никаким столкновением антагонистических начал. Как отвлеченное понимание
отрицания в качестве логической теории, с одной стороны, приписывает
отрицанию значение полного отвержения, извержения из бытия и, с другой
стороны, предполагает, что выполнением этой функции исчерпывается весь смысл
отрицания, так что за устранением заблуждений в бытии остается одна лишь
позитивность, - так и обычная, внутренне сродная этой теории духовная
установка сочетает беспредельную ярость в уничтожении всего враждебного с
наивной верой в осуществимость абсолютной гармонии, "царства Божия на земле"
после того, как дело уничтожения будет закончено. Горький опыт жизни учит,
что цель такой духовной установки просто неосуществима, т.е. что сама она
ложна: самое радикальное, яростное уничтожение всего незаконного,
неправомерного, отвергаемого все же не может в корне его уничтожить -
реальность остается реальностью; и новый порядок, к которому при этом
стремятся, никогда не есть совершенная гармония, безусловная согласованность
всего, а сам полон противоборства, столкновения антагонистических начал.
Заблуждение и рассматриваемой логической теории, и определенной ею духовной
установки - одно и то же. И теорет