Такие явления, как "плохое настроение",
"капризность", "самодурство" и т.п. - мое собственное или чужое, - могут
часто быть для меня труднее преодолимыми препятствиями или помехами на моем
жизненном пути, чем все чисто внешние трудности, т.е. трудные для меня факты
внешнего мира. Такие страшные, определяющие всю историческую судьбу
человечества "реальные факты", как, напр., мировая война или революция,
конкретно сами зависят от "настроений", "чувств", "мнений" - словом, неких,
казалось бы, мимолетных субъективных явлений в сознании людей, управляющих
государством. Мы видим: одно и то же явление может одновременно и
противопоставляться "действительности", как относящееся к области чистой
субъективности, и входить несмотря на это в состав действительности. Но есть
и явления такого рода, которые то представляются нам в форме мимолетных,
субъективно обусловленных и потому зависящих от нашей воли событий, то,
напротив, в форме неотменимо и неумолимо устойчивых фактов внешней
действительности. Если, напр., мимолетная прихоть, заблуждение, влечение
сгущается и крепнет, превращается в то, что мы называем "тяжелым
характером", или в то, что мы называем "губительной, ослепляющей страстью",
или даже в неизлечимую душевную болезнь - то то, что прежде менее всего
причислялось к действительности, а, напротив, явно ей противопоставлялось,
становится для нас неумолимо-суровой, горькой, непреодолимой для нас
действительностью. Или возьмем, напр., такое явление, как государство. С
одной стороны, оно ведь есть в конечном счете, казалось бы, создание нашей
собственной воли; но, с другой стороны, в неумолимой строгости своих
требований, в своем равнодушии к нашей личной жизни оно выступает в нашей
жизни практически часто как сила гораздо более суровая, требовательная,
влиятельная, чем любое явление природы, ощущается нами иногда, говоря
словами Ницше, как "холоднейшее из всех холодных чудовищ"xlviii. Принадлежит
ли государство к "действительности", к "предметному миру" в том же самом
смысле, как явления материального мира? Мы видим: вся область душевных и
духовных явлений нелегко укладывается в обычную схему "действительности",
заключает в себе что-то, что делает для нас понятие действительности
каким-то неотчетливым и неопределенным. Поэтому так называемые "реалисты" -
люди, для которых "действительность" есть важнейшее или даже единственное
признаваемое ими бытие, - суть в большей или меньшей степени "материалисты"
или "натуралисты" и этим искусственным сужением умственного горизонта
обретают умственное равновесие и кажущуюся ясность мысли.
Уже эти предварительные и еще довольно неопределенные соображения
приводят нас к двум заключениям. Во-первых, то, что мы зовем
"действительностью", совсем не совпадает с "бытием вообще" или "с
реальностью" (употребляя пока последние два понятия как синонимы), а есть
лишь какой-то отрезок из всеобъемлющей совокупности сущего. Ведь и все то,
что мы противопоставляем действительности как "недействительное", "только
субъективное", тоже как-то и в каком-то смысле есть. Когда мы отрицаем
"действительность" таких явлений, то мы правы, поскольку мы отвергаем их
притязание входить в состав того, как бы избранного круга реальности,
который мы называем действительностью; но мы впали бы сами в грубейшее
заблуждение, если бы отрицали их реальность вообще. Ибо все, что каким-либо
образом переживается нами, как-либо дано нам в опыте, - в каком-то смысле
непосредственно есть. Если я ошибочно принимаю звон в моих ушах за звонок в
дверь или то, что мне приснилось, за то, что случилось "на самом деле", то я
вправе и обязан исправить это заблуждение, т.е. исключить из состава
действительности эти явления. Но и "звон в ушах" и "сон" все-таки есть не
ничто, а реальность - хотя и "субъективного" порядка. "Действительность"
есть как бы здание, в состав которого входят только подходящие к нему,
удобно укладывающиеся в него камни; но рядом с этим зданием остается еще
хаотически разбросанная куча неподходящих, не использованных для построения
здания камней. Реальность в ее полноте, таким образом, всегда шире
"действительности". Вместе с поэтом мы можем сказать:
Как океан объемлет шар земной,
Так наша жизнь кругом объята снамиxlix.
Континенты, твердая почва - это есть "действительность"; океан же, со
всех сторон объемлющий земной шар, это - "сны", явления "субъективного
порядка", которые однако есть, принадлежат к реальности, хотя и не входят в
состав действительности.