С.Л.ФРАНК.
НЕПОСТИЖИМОЕ
Москва, изд-во "Правда",
1990

НЕПОСТИЖИМОЕ
Онтологическое введение в философию религии
Attingitur inattingibile inattingibiliteri
Николай Кузанский
Посвящается моей жене
ПРЕДИСЛОВИЕ
Всякое предисловие есть, собственно, послесловие - и притом нужное скорее
автору, чем читателю. Книга должна говорить сама за себя; но автору
простительно его желание, передавая книгу читателю, обратиться к нему и с
личным словом.
Предлагаемый труд содержит некий завершающий итог уже долгого
философского развития. В 1915 г. появилось первое изложение системы моего
философского мировоззрения в книге "Предмет знания. Об основах и пределах
отвлеченного зияния". (Эта книга вышла теперь, несколько сокращенная, во
французском переводе под заглавием "La connaissance et l'etre"ii. Paris,
chez Fernand Aubier, 1937.) В ряде других, позднейших трудов я развил
принципы моего мировоззрения в применении к областям психологии, социальной
философии и философии религии. В предлагаемой теперь книге последние итоги
моей мысли представлены вновь в синтетическом единстве и вместе с тем в
направлении философии религии.
Я по возможности избегал цитирования чужих мнений и критического
изложения моего отношения к ним - не из убеждения в полной оригинальности
моих воззрений, а только чтобы не усложнять объективного хода мыслей и не
увеличивать объема книги. Сведущему и без того будет ясно, сколь многим я
обязан и современной философской литературе, и в особенности исконной
философской традиции. Творчески-новое возможно в философии вообще, лишь
поскольку забытое старое возрождается в новой форме.
Основа всей моей мысли есть та philosophia perennisiii, которую я
усматриваю в платонизме, в особенности в той форме, в которой он в лице
новоплатонизма и христианского платонизма проходит через всю историю
европейской философии, начиная с Плотина, Дионисия Ареопагита и Августина
вплоть до Баадера и Владимира Соловьева. Философия здесь в принципе
совпадает с умозрительной мистикой.
Среди многих великих умов этого направления я особенно выделяю имя одного
мыслителя, который, в грандиозной форме объединяя духовные достижения
античности и средневековья с основоположными замыслами нового времени,
достиг такого синтеза, какой позднее уже никогда не удавался европейскому
духу. Я именно в виду Николая Кузанского. Для меня он в некотором смысле
есть мой единственный учитель философии. И моя книга хочет быть, в сущности,
не более чем систематическим развитием - на новых путях, в новых формах
мысли, в новых формулировках старых и вечных проблем - основного начала его
мировоззрения, его умозрительного выражения вселенской христианской истины.
Многим читателям - как из философского, так и из богословского лагеря -
моя книга, вероятно, покажется незаконной и бесформенной помесью
объективно-систематической философии "без предпосылок" с рожденным из
религиозной веры богословием. Вся книга в целом, весь сложный ход ее мыслей
есть, в сущности, ответ на этот упрек. Кому этого мало, пред тем я бессилен.
От этого упрека я чувствую себя защищенным солидарностью с великими умами
прошлого, которые были моими образцами.
Я предвижу еще один упрек. Большинству читателей книга покажется
"трудной", "сложной", "запутанной", и ее терминология - "искусственной". Я
старался по мере сил выражаться просто и ясно. Но упрек в трудности и
искусственной сложности, неизменно предъявляемый всякой оригинальной
философской мысли и ее словесному выражению, по существу совершенно
неправомерен: это - все равно что требовать, чтобы мысли высшей математики
были выражены в форме, доступной и тому, кто знает и понимает лишь четыре
арифметических действия. Проникновение в более глубокие связи реальности
требует напряжения мысли, не всем доступного, и новыми мысли по существу не
могут быть выражены иначе, чем в новых словах. Кому это дело кажется трудным
- и ненужным, тот ведь совсем не обязан им заниматься.
И еще одно. Автор не имел бы права считать себя философом и изменил бы
своему собственному тезису, если бы он придавал своему труду значение
большее, чем некого лишь посильно намекающего, "лепечущего" указания на
истину подлинной, неизъяснимой и неизреченной Реальности.
Книга была первоначально написана и должна была выйти на немецком языке.
Этому опубликованию помешали неблагоприятные политические условия времени. В
русский текст книги, однако, внесен ряд существенных изменений и дополнений;
он есть не простой перевод немецкого текста, а заново написанный труд.
Приношу издательскому комитету "Русской Научной библиотеки" мою глубокую
благодарность за доставленную им мне возможность опубликовать этот труд.