е. проистекает не из определенного основания, а из
сущей в себе неопределенности. Выше мы мимоходом, не углубляясь в вопрос,
заметили, что в возможности или потенциальности можно различать пассивный и
активный моменты. Здесь мы лишь так же коротко добавим, что то, что мы
называем возможностью в пассивном смысле - гибкость, податливость,
формируемость "сырого материала", - конкретно никогда не бывает пассивным в
абсолютном смысле слова, т.е. бездейственно-мертвым, неподвижно-покойным и
потому покорным. Всему конкретно-сущему присущ некий динамизм, все само по
себе бесформенное есть не мертво-неподвижная масса, а скорее динамическая
сила неопределенности и бесформенности, бурление хаоса, то, что Яков Беме
называет "Ungrund" или "вожделением"xlvi и в чем он усматривает последнюю
первозданную глубину реальности; тогда возможность в активном смысле слова -
мощь или действенный замысел - противостоит ему как первичная формирующая
сила, - как работа определения, совершаемая над неопределенным материалом и
из него самого. Существует, таким образом, момент динамизма самой
неопределенности, как бы динамизм беспорядочности, и наряду с ним динамизм
определения, упорядочения. Не углубляясь и здесь в проблематику этой
первозданной связи, мы ограничиваемся констатированием, что именно в этом
неразрывном двуединстве состоит существо, потенциальности как первичной
свободы, которая конституирует трансдефинитность и трансфинитность
реальности. Иррациональное в качестве субстрата бытия именно не пассивно, не
есть в готовом (хотя и неопределенном) виде (поскольку вообще мыслимо
сочетать признаки "готовности" и "неопределенности"); оно
динамически-активно. Оно есть необузданная сила - хаотическое стремление, из
себя самого влекущееся к формированию, завершению, осуществлению. Поскольку
бытие уже оформлено, уже осуществлено, уже есть в готовом, законченном виде
- в нем царит необходимость; ибо необходимость есть именно не что иное, как
определенность бытия, проявляющаяся в определенности его связей. Необходимо
все, что уже - в законченной форме - есть; ибо оно есть именно "такое" -
значит, не может быть иным; а это, и ничто иное, и значит в конечном счете
"быть необходимым"; всякая необходимость, сводится в последнем счете, к
простому "так оно есть", и в этом слове "есть" таится смысл некой каменной,
неизменимой и непреодолимой твердыни. Но поскольку бытие есть
потенциальность, т.е. творческая мочь совершающегося в глубинах
неопределенности определения, оно именно и есть первичная свобода. Поэтому
бытие как целое может быть понято только как трансрациональное единство
рациональности и иррациональности, т.е. необходимости и свободы. И то, что
уже застыло в чистой необходимости, может иметь значение лишь мертвого
осадка этой непостижимой жизненности бытия. Бытие как целое не
неподвижно-статично - как мы уже не раз говорили: не есть только то - и
ровно столько, - что и сколько оно уже есть; оно, напротив, пластично, оно
не только есть, но и делается, как бы творит само себя; оно растет,
изменяется, формируется. И все это потому, что в его последней основе лежит
потенциальность, мочь стать тем, что оно еще не есть; а именно это мы и
называем свободой. Но так как все конкретно-сущее, как уже не раз
указывалось, укоренено в бытии как всеединстве и пропитано его соками, то во
всем конкретно-сущем (в различной мере) наличествует и этот элемент
первичной свободы. Если натуралистический детерминизм принципиально не хочет
признать этого, то это есть только ложное предвзятое мнение. Это предвзятое
мнение и заблуждение проистекает в последнем счете из рационалистического
предрассудка, что вся сущность реальности исчерпывается без остатка моментом
рационального, однозначно определенного, - моментом, образующим существо
нашего отвлеченного знания (знания в понятиях). Этому предрассудку должно
быть с полной решимостью и категоричностью противопоставлено самоочевидное
усмотрение момента иррационального, который есть источник непостижимости в
себе реальности, как она открылась нам в соображениях, развитых в этой
главе.
Глава III. НЕПОСТИЖИМОЕ КАК БЕЗУСЛОВНОЕ БЫТИЕ И РЕАЛЬНОСТЬ
Мы обнаружили выше наличие непостижимого по существу - того, что выходит
за пределы принципов рационально-отвлеченного знания, - в составе
предметного бытия. Мы убедились в том, что в "мире", в самой
"действительности", в том, что предстоит нам как сущее в себе, независимо от
нас, "предметное бытие", - все эти термины означают для нас предварительно
одно и то же - наличествует элемент, и притом основоположный элемент, и силу
которого предметное бытие содержит в себе нечто непостижимое - и не только
непостижимое для нас, но и по существу непостижимое.