Во-первых: как бы проблема зла ни волновала наше религиозное сознание и
как бы трудно ни было религиозной мысли согласовать реальность зла с
реальностью Бога, - сама очевидность Бога ни в малейшей мере не колеблется
этим, а, напротив, остается незатронутой этим сомнением. Ибо эта очевидность
совершенно непосредственна в разъясненном выше (гл. VIII, 6) смысле,
покоится на самой себе, а не есть итог какого-либо умозаключения; более
того, "реальность" Бога, как было показано, обладает очевидностью большей,
чем очевидность факта, ибо она совпадает с самой "очевидностью" или
"правдой" как таковой и есть условие, вне которого вообще не могло бы быть
ничего очевидного и истинного; в качестве таковой она имеет бесспорный
приоритет надо всем, что очевидно лишь фактически, как бы принудительно оно
ни навязывалось нам в своей грубой фактичности. Но даже если оставить в
стороне это последнее обстоятельство, - даже если бы здесь дело шло лишь о
двух, так сказать, равноправных истинах, лежащих на одной плоскости
достоверности, - наше духовное положение в отношении проблемы теодицеи можно
было бы примерно уподобить положению научного сознания, когда оно стоит
перед двумя бесспорными и очевидными фактами, связь и согласимость которых
между собой остается ему непонятной или даже при данном состоянии знания
представляется ему невозможной. Эта мучительная теоретическая трудность не
дает ведь научному сознанию права отрицать реальность одного из этих двух
фактов, поскольку они как факты очевидны. Кому раз открылась
непосредственная очевидность Бога, несмотря на его "незримость", тот
находится - в худшем случае - в таком же положении: он может мучиться тем,
что согласимость реальности Бога с наличием зла в мире остается ему
непонятной, но он не может отрицать раз открывшейся ему очевидности Бога или
сомневаться в ней. Это есть непоколебимо-твердый предел значимости проблемы
теодицеи, - значимости, которую так часто преувеличивают. "Реальность" Бога
очевидна вопреки всему. И притом дело идет здесь о полной его реальности как
абсолютного Первоначала всего бытия и всей ценности или всяческой правды, -
т.е. выражаясь в традиционных богословских терминах, о реальности Бога в его
"всемогуществе" и его "всеблагости".
Внутренняя связь между Богом и "дурным" эмпирическим миром есть именно
связь антиномистически-трансрациональная и очевидная лишь в этой ее
непостижимости. А это и значит - и это есть второе, что мы здесь должны
подчеркнуть с величайшей настойчивостью: проблема теодицеи рационально
безусловно неразрешима. И притом эта неразрешимость не есть только
фактическая неразрешимость, т.е. не обусловлена слабостью нашей
познавательной способности, а есть принципиальная, сущностно-необходимая
неразрешимость, могущая быть с очевидностью доказанной или усмотренной, -
вроде того, как математически доказана невозможность, напр., квадратуры
круга.
В самом деле, говоря, прежде всего, образно: зло в качестве тьмы - в
качестве того, что противоположно свету правды, - тем самым противоположно и
свету разума и потому не может быть само уяснено; сама тьма, как таковая,
ускользает от всякого света и потому не может быть озарена им. Или,
выражаясь точнее, в философских понятиях: что, собственно, значит
"объяснить" реальность зла? Это значит найти его основание или - что то же -
усмотреть его надлежащее, правомерное место во всеединстве бытия. Мы знаем,
что реальное основание в последней своей глубине должно совпадать с
идеальным основанием, со "смыслом" - в конечном итоге - с самим
Первооснованием или Первоначалом, - с самой Правдой как первоисточником
всякой "значимости". "Объяснить" зло значило бы "обосновать" и, тем самым,
"оправдать" зло. Но это противоречит самому существу зла как тому, что
неправомерно, что не должно быть. Согласно известной французской поговорке,
"все понять - значит все простить". Следовало бы сказать еще сильнее: "все
понять" - значило бы все оправдать. Всякое "решение" проблемы теодицеи есть,
таким образом, сознательно или бессознательно отрицание зла как зла -
неосуществимая и неправомерная попытка воспринять или понять зло как
"добро", мнимо увидать "смысл" того, самое существо чего есть
бессмысленность. Зло именно в качестве того, что неправомерно, тем самым по
своему существу, напротив, лишено основания; в качестве недолжного оно есть
реальность, которой нет места во всеединстве бытия, - некая реальность, не
входящая в состав истинно сущего. Единственно правомерная установка в
отношении зла есть - отвергать, устранять его, а никак не "объяснять" и тем
самым узаконять и "оправдывать" его (в буквальном смысле этого слова, т.