е. что "ты" открывается и
переживается уже как нечто транссубъективное. Но в таком случае это значит,
что здесь уже совершается - в направлении "ты" и при посредстве
трансцендирования к "ты" - другое трансцендирование - трансцендирование
совершенно иного рода, именно выхождение за пределы субъективности вообще.
Такое трансцендирование по существу уже совпадает с тем, которое и
составляет предмет нашего теперешнего размышления - с трансцендированием
во-внутрь; только искомое "внутреннее" отыскивается при этом во-вне - именно
во внутренней глубине "другого" как любимого. Правда, при этом легко впасть
в заблуждение - именно смешать чистую субъективность - т.е. по существу
несовершенное, произвольное, чисто потенциальное, само нуждающееся в
завершении и пополнении, - в составе "ты" с искомым подлинно значимым
внутренним бытием как незыблемой почвой, объективности; это заблуждение и
образует существо "увлечения человеком", романтической "влюбленности" и
может быть уподоблено короткому замыканию тока на его пути "во-внутрь", в
почву. Этим заблуждением, однако, не затрагивается истинное существо любви,
состоящее в живом достижении, усмотрении и признании полноценной реальности
в глубине "другого"; и в любви именно и совершается, как уже сказано,
нахождение искомой внутренней объективности - трансцендирование во-внутрь -
в составе "ты" и через посредство "ты". Это, быть может, есть вообще
легчайший и самый естественный путь, на котором нам удается это
трансцендирование во-внутрь или на котором оно по крайней мере легче всего
осознается. Дело в том, что так как искомое здесь внутреннее бытие не есть
что-либо, принадлежащее к моей субъективности, к моему отрешенному
самобытию, а есть по существу нечто объективное, значимое само по себе, т.е.
общее всем и значимое для всех, то нет ничего удивительного в том, что оно
может быть найдено в трансцендировании к "ты", т.е. на пути во-вне - более
того, что именно на этом пути оно легче всего доступно. Ведь не надо
забывать, что символы "внутри" и "во-вне" не должны здесь браться в их
буквальном, т.е. пространственном смысле, в котором они означают два
противоположных направления. Или если остаться при пространственных
аналогиях, то мы можем сказать, что легчайший и вернейший путь "вглубь"
может быть по меньшей мере столь же естественно найден через другое, внешнее
мне непосредственное самобытие, чем через прямое углубление в самого себя, -
подобно тому, как может оказаться легче отыскать подпочвенную воду, роя
землю на участке соседа, чем на моем собственном участке. И эта аналогия в
нашем случае еще недостаточна, потому что сам переход - в лице любви - во
внутреннее "достояние" соседа есть уже "трансцендирование", уже выход за
пределы моей субъективности - т.е. как бы уже начало перехода с
"поверхности" моего бытия в какую-то глубину. Вот почему самый естественный
путь к трансцендированию во-внутрь или вглубь есть путь подлинного
трансцендирования во-вне в лице любви: "прямая линия" есть, правда,
"кратчайшее расстояние" между двумя точками, но далеко не всегда, как
известно, скорейший и легчайший путь до определенной точки. Таким образом,
путь "во вне" может здесь быть и путем "во-внутрь" или "в глубину" и в
известной мере даже всегда уже есть таковой: ибо единственно истинное,
адекватное, актуальное отношение к "ты" состоит именно в том, что мы
улавливаем в его составе транссубъективную глубину реальности. И столь же
очевидно - мы уже видели это, - что опыт бытия "мы" - именно в
метафизическом аспекте этого бытия - есть уже некоторого рода выхождение за
пределы чистой субъективности, проникновение в более глубокий слой или род
бытия.
Это, однако, не мешает нам мысленно различать эти два пути или эти две
формы трансцендирования. И теперь мы стоим перед вопросом: как вообще
возможно трансцендирование "во-внутрь" и что, собственно, означает искомое
здесь "внутри" или искомая "глубь"?
Вопрос о возможности такого трасцендирования, собственно говоря, сам по
себе излишен, иначе говоря - ложно поставлен; ибо здесь мы стоим перед неким
первичным самоочевидным соотношением, которое не нуждается в каком-либо
"объяснении", а требует только чистого его описания. Но этот вопрос
приобретает смысл ввиду распространенного обычного воззрения, искажающего
истинное соотношение, - именно ввиду представления о внутренней замкнутости
"души". Натуралистическое воззрение, к которому, как мы уже говорили,
склонна всякая предметно-познавательная установка, представляет себе душу
как-то находящейся внутри тела, т.