Ибо всякое умозаключение, каково бы оно ни было, уже предполагает
связь, которую оно открывает, и состоит в усмотрении подчиненности того, что
составляет содержание вывода этой связи, его обусловленности этой связью.
Поэтому умозаключать о бытии Бога, так или иначе "выводить" его значило бы
мыслить Бога подчиненным связям бытия, определять его место, как частного
содержания бытия, в составе самого бытия - что опять-таки нелепо и
противоречиво.
Таким образом, доказательство в форме вывода из умозаключения, исходящего
из "посылок", здесь вообще по существу невозможно. Здесь и невозможно, и не
нужно что-либо доказывать; единственное, что здесь возможно - это показать,
навести на непосредственное усмотрение искомого, причем ходы мысли могли бы
иметь лишь то отрицательное значение, что они устраняли бы ложные мнения,
препятствующие мысли свободно следовать за бытийственным подъемом "души" к
"Богу". Таков, по крайней мере, истинный замысел того, что разумеется под
"онтологическим доказательством" и потому это доказательство - замечательным
образом более всего отвергаемое и опровергаемое - есть единственное
философское рассуждение, которое по крайней мере движется на верном пути к
цели. Подлинный смысл онтологического "доказательства" был в корне искажен
всеми его противниками и критиками, которые, в сущности, все - начиная с
современника Ансельма Кентерберийского, монаха Гаунилона, и вплоть до Канта
- в сущности, имели против него одно и то же возражение. Дело в том, что все
противники онтологического доказательства исходят из - представляющейся им
очевидной - предпосылки, что Бог есть особый, сущий "предмет" мысли, тогда
как онтологическое доказательство именно это и отрицает (и только в своих
менее удачных - и именно поэтому наиболее популярных - формулировках на
словах как будто исходит из той же предпосылки, чтобы потом ее
опровергнуть). А именно, смысл онтологического доказательства заключается не
в том, что из чистой "идеи" Бога, как гипотетически мыслимого содержания
понятия, можно путем умозаключения "вывести" реальное бытие Бога (что
действительно безусловно невозможно, и в дешевой победе над этой
формулировкой и состоит торжество всех критиков этого доказательства).
Истинный смысл его состоит, напротив, в том, что показывается, что Божество
есть реальность, которая при ясном усмотрении ее существа никогда не может
быть дана как "чистая идея", а всегда непосредственно открывается нам как
полновесная конкретная реальность, так что "идея", как только "мыслимое
содержание", здесь не может быть осмысленно отделена от реальности и взята
отвлеченно, как таковая (примерно на тот же лад, как в Декартовом "cogito
ergo sum" содержание "cogito" дано нам не как гипотетическая идея, а
непосредственно открывает, являет себя как реальность, как "sum"). В
адекватной форме это доказательство формулировано не Ансельмом, а напр.,
Бонавентурой, Николаем Кузанским и Мальбраншем. Приведем только для примера
некоторые из формулировок Николая Кузанского. Отрицание бытия какого-либо
отдельного предмета предполагает само бытие, из которого путем этого
отрицания исключается данный предмет; следовательно, к самому бытию как
таковому отрицание неприменимо. Или: Бог не есть что-либо, что может "быть"
или "не быть", а есть сама сущая возможность или мочь всего сущего и не
сущего, поэтому противоречиво мыслить, что он "может" не быть, ибо это
"может" уже само предполагает саму сущую возможность. Или иначе: отрицание и
утверждение означают выбор между "одним" и "другим" - следовательно, то
целое, из состава которого тут производится выбор, само уже не может быть
отрицаемо16.
Истинный и поучительный недостаток онтологического доказательства состоит
совсем не в том, что он не в состоянии убедительно доказать свой тезис, а в
том, что сам этот тезис остается двусмысленным. А именно, пытаясь доказать
"бытие" Бога, он проникает только до безусловного бытия и должен как-то
отождествить Бога с последним. Живая, непостижимая глубина реальности,
которая есть нечто неизмеримо большее и иное, чем только бытие даже в его
безусловности, и которая доступна лишь бытийственному взору из глубины нашей
собственной жизни, рискует здесь не быть уловленной. Онтологическое
доказательство есть как бы лишь схематическая проекция полной и живой
очевидности Божества на плоскость мышления.
Так как Божество, в качестве исконного единства ценности и реальности, в
качестве живого первоисточника жизни, безусловно трансрационально, то и его
очевидность трансрациональна. Будучи первоосновой всеединства, Божество
открывае