е. прорыв к
нему путем специальной интерпретации определенного сущего, присутствия, в
котором надлежит добыть горизонт для понимания и возможного толкования
бытия. Это сущее опять же само в себе "исторично", так что онтологическое
просвечивание этого сущего в его самом своем необходимо становится
"историографической" интерпретацией.
Разработка бытийного вопроса разветвляется на две задачи; им отвечает
расчленение трактата на две части:
Первая часть: Интерпретация присутствия на временность и экспликация
времени как трансцендентального горизонта вопроса о бытии.
Вторая часть: Основные линии феноменологической деструкции истории
онтологии по путеводной нити проблематики темпоральности.
Первая часть распадается на три раздела:
1. Подготовительный фундаментальный анализ присутствия.
2. Присутствие и временность.
3. Время и бытие *
Вторая часть членится равным образом трехсложно:
1. Учение Канта о схематизме и времени как подготовительная ступень
проблематики темпоральности.
2. Онтологический фундамент декартовского "cogito sum" и включение
средневековой онтологии в проблематику "res cogitans".
3. Трактат Аристотеля о времени как мерило феноменальной базы и границ
античной онтологии.
Первая часть
Интерпретация присутствия на временность* и экспликация
времени как
трансцендентального горизонта вопроса о бытии
Первый раздел
Подготовительный фундаментальный анализ
присутствия
Первично опрашиваемое в вопросе о смысле бытия есть сущее характера
присутствия. Подготовительная экзистенциальная аналитика присутствия сама в
меру ее своеобразия требует предразмечающей экспозиции и отграничения от
мнимо параллельных ей исследований (глава 1). При удержании фиксированного
исследовательского подхода у присутствия подлежит высвечиванию определенная
фундаментальная структура: бытие-в-мире (глава 2). Это "априори" толкования
присутствия - не составленная из кусков определенность, но исходно и
постоянно цельная структура. Она допускает однако различные взгляды на
конституирующие ее моменты. При постоянном имении-в-виду всегда
предшествующей целости этой структуры надо феноменально выделить названные
моменты. И так предметом анализа становятся: мир в его мирности (глава 3),
бытие-в-мире как событие и бытие самости (глава 4), бытие-в как таковое
(глава 5). На почве анализа этой фундаментальной структуры становится
возможно предварительное прояснение бытия присутствия. Его экзистенциальный
смысл есть забота (глава 6).
Первая глава
Экспозиция задачи подготовительного анализа
присутствия
9. Тема аналитики
присутствия
Сущее, анализ которого стоит как задача, это всегда мы*
сами. Бытие этого сущего всегда мое. В бытии этого сущего последнее само
относится к своему бытию.* Как сущее этого
бытия оно препоручено своему собственному бытию. Бытие* есть то,
о чем для самого этого сущего всегда идет дело. Из этой характеристики
присутствия вытекает двоякое:

1. "Сущность" этого сущего лежит в его быть.* Что-бытие
(es-sentia) этого сущего, насколько о нем вообще можно говорить, должно
пониматься из его бытия (existentia). Онтологическая задача тут именно
показать, что если мы избираем для бытия этого сущего обозначение
экзистенция, этот титул не имеет и не может иметь онтологического значения
традиционного термина existentia:
existentia онтологически равносильна
наличности, которая сущему характера присутствия в принципе не подходит.
Путаница устраняется тем, что для титула existentia мы всегда употребляем
выражение наличие, а экзистенцию как бытийное определение отводим только
присутствию.
"Сущность" присутствия лежит в его экзистенции. Выделимые в этом сущем
черты поэтому суть не наличные "свойства" некоего так-то и так-то
"выглядящего" наличного сущего, но всякий раз возможные для него способы
быть и только это. Всякая такость этого сущего есть первично бытие. Отсюда
титул "присутствие", каким мы обозначаем это сущее, выражает не его что, как
стол, дом, дуб, но бытие.*

2. Бытие, о котором для этого сущего идет дело в его бытии, всегда
мое. Присутствие поэтому никогда не фиксируемо онтологически как случай и
пример определенного рода сущего как наличного. Такому сущему его бытие
"безразлично", вглядываясь точнее, оно "есть" так, что его бытие не может
ему быть ни безразличным ни небезразличным. Рассмотрение присутствия
сообразно всегда-моему характеру этого сущего должно постоянно включать
личное местоимение: "я есмь", "ты есть"*
И присутствие мое опять же всякий раз в том или этом способе быть.