Поскольку же в ней, как раскрытости чего-то,
хранится отношение к наличному, раскрытость (истина) со своей стороны
становится наличным отношением между наличными (intellectus и res).
Фундированный в разомкнутости присутствия экзистенциальный феномен
раскрытости становится наличным свойством, еще хранящим в себе характер
отношения, и в качестве такого распадается в наличное отношение. Истинность
как разомкнутость и раскрывающее бытие к раскрытому сущему стала истиной как
согласованием между внутримирно подручным. Тем самым онтологическая
производность традиционной концепции истины показана.
Но что в порядке взаимосвязей экзистенциально-онтологического
фундирования последнее, онтически-фактично сходит за первое и ближайшее. А
этот факт, в аспекте своей необходимости, основывается опять же в способе
бытия самого присутствия. В озаботившемся погружении присутствие понимает
себя из внутримирно встречающего. Принадлежащую к раскрыванию раскрытость
находят внутри мира ближайшим образом в выговоренном. Но не только истина
встречает как наличное, а вообще бытийная понятливость понимает сразу все
сущее как наличное. Ближайшее онтологическое размышление об онтически
ближайше встречной "истине" понимает ў - б,
(высказывание) как ў - б -civcx; (высказывание
о..., раскрытость чего...), но интерпретирует феномен как наличное на его
возможную наличность. Поскольку же последняя приравнивается вообще к смыслу
бытия, то вопрос, исходен или нет этот способ бытия истины и его ближайше
встречная структура, вообще не может шевельнуться. Ближайше господствующая и
по сей день принципиально и отчетливо не преодоленная бытийная понятливость
присутствия сама скрывает исходный феномен истины.
Вместе с тем нельзя однако упускать, что у греков, которые первыми
научно оформили и привели к господству эту ближайшую понятность бытия,
одновременно шевелилось исходное, пусть доонтологическое понимание истины и
- по меньшей мере у Аристотеля - даже утверждало себя против лежащего в их
онтологии сокрытия.
Аристотель никогда не ратовал за тезис, будто исходное "место" истины
есть суждение. Он говорит наоборот, что ў - б есть
бытийный способ присутствия, способного быть раскрывающим или скрытным. Эта
двоякая возможность есть отличительное в истинности
ў - б'+, он есть поведение, способное также
скрывать. И поскольку названного тезиса Аристотель не утверждал, никогда не
доходил он и до того чтобы "расширить" понятие
ў - б'+ до чистого ¤ ¤.
"Истина" -ю ф-¤д•ц'+ и
видения "идей" есть исходное раскрытие. И лишь поскольку v6r\c\c, первично
раскрывает, ў - б как Siavoeiv тоже может иметь
функцию раскрытия.
Тезис, что исконное "место" истины есть суждение, не только совсем
напрасно апеллирует к Аристотелю, он и по своему содержанию есть упущение
структуры истины. Не высказывание есть первичное "место" истины, но
наоборот, высказывание как модус усвоения раскрытости и как образ
бытия-в-мире основано в раскрытии, соотв. в разомкнутости присутствия. Эта
исходнейшая "истина" есть "место" высказывания и онтологическое условие
возможности того, что высказывания могут быть истинными или ложными
(раскрывающими или скрывающими).
Истина, в исходнейшем смысле понятая, принадлежит к основе-устройству
присутствия. Этим титулом означен экзистенпиал. Тем самым однако намечен уже
и ответ на вопрос о способе бытия истины и о смысле необходимости той
предпосылки, что "истина существует".
в) Способ бытия истины и предпосылка истины
Присутствие как конституированное разомкнутостью всегда есть в истине.
Разомкнутость есть сущностный способ бытия присутствия. Истина "имеется "
лишь поскольку и пока есть присутствие. Сущее лишь тогда открыто и лишь до
тех пор разомкнуто, пока вообще присутствие есть. Законы Ньютона, правило о
противоречии, всякая истина вообще истинны лишь пока есть присутствие. До
бытия присутствия, и когда его вообще уже не будет, не было никакой истины и
не будет никакой, ибо тогда она как разомкнутость, открытие и раскрытость не
сумеет быть. До открытия законов Ньютона они не были "истинны"; отсюда не
следует ни что они были ложны, ни тем более что они, когда онтически
раскрытость уже не будет возможна, могли бы стать ложны.
Точно так же не лежит в этом "ограничении" и принижение истинности "истин".
Законы Ньютона были до него ни истинны ни ложны, не может значить что
сущего, которое они раскрывая выявляют, до того не было. Законы стали через
Ньютона истинны, с ними сущее стало для присутствия доступно само по себе. С
раскрытостью сущего это последнее кажет себя именно как сущее, которое
прежде уже было.