оиспа, что
онтологически-темпорально означает "пребываемость" Сущее в его бытии
схвачено как "пребывание", т.е. оно понято в виду одного определенного
модуса времени, "настоящего".
Проблематика греческой онтологии, как и всякой онтологии, должна брать
свою путеводную нить из самого присутствия. Присутствие, т.е. бытие
человека, в расхожей равно как в философской "дефиниции" очерчено как Ctow
\oyov e^w, живущее, чье бытие сущностно определяется способностью говорить.
Xeyeii^ (ср. 7 Б) остается путеводной нитью при выявлении бытийных
структур сущего, встречающего поскольку мы с ним и о нем говорим. Потому
античная онтология, формирующаяся у Платона, становится "диалектикой". В
ходе разработки самой онтологической путеводной нити, т.е. "герменевтики"
логоса, растет возможность более радикального охвата бытийной проблемы.
"Диалектика", которая была настоящим философским замешательством, становится
излишней. Поэтому у Аристотеля не было "уже никакого понимания" для нее,
коль скоро он поставил ее на более радикальную почву и снял. Само это Vyav,
соотв. voeiv - простое внятие чего-то наличного в его чистом
наличествовании, уже Парменидом взятое путеводной нитью
толкования бытия - имеет темпоральную структуру чистой "актуализации"
чего-либо. Сущее, которое себя в себе для нее кажет и которое понимается как
собственное сущее, получает поэтому свое толкование во внимании к -
настоящему, т.е. оно осмыслено как пребывание (сюспсх).
Это греческое толкование бытия ведется однако без всякого отчетливого
знания о служащей ему при этом путеводной нити, без принятия к сведению или
тем более понимания фундаментальной онтологической функции времени, без
вглядывания в основание возможности этой функции. Наоборот: время само
берется как сущее среди другого сущего, и делается попытка его же в его
бытийной структуре уловить из горизонта бытийного понимания,
невыраженно-наивно ориентированного на время.
В рамках нижеследующей принципиальной разработки бытийного вопроса
подобная темпоральная интерпретация оснований античной онтологии - прежде
всего ее научно высшей и чистой ступени у Аристотеля - изложена быть не
может. Вместо этого дается толкование аристотелевского трактата о времени,
который может быть избран мерилом базы и границ античной науки о времени.
Трактат Аристотеля о времени есть первая дошедшая до нас,
прорабатывающая интерпретация этого феномена. Ею сущностно определено все
последующее осмысление времени - до Бергсона включительно. Из анализа
аристотелевского понятия времени становится вместе с тем ретроспективно
ясно, что осмысление времени у Канта движется в выявленных Аристотелем
структурах, и этим сказано, что онтологическая основоориентация Канта - при
всех отличиях нового спрашивания - остается греческой.
Только в проведении деструкции онтологической традиции бытийный вопрос
достигает своей истинной конкретизации. В ней он получает для себя полное
доказательство обязательности вопроса о смысле бытия, демонстрируя так смысл
речи о "возобновлении" этого вопроса.
Всякое разыскание в этой области, где "глубоко таится самая суть",
будет держаться в стороне от переоценки своих результатов. Ибо подобное
спрашивание постоянно подталкивает себя к возможности разомкнуть еще более
исходный универсальный горизонт, из которого ответ на
вопрос: что значит "бытие"? мог бы быть почерпнут. О подобных возможностях
всерьез и с позитивным приобретением станет можно вести разговоры только
тогда, когда вообще впервые снова будет пробужен вопрос о бытии и достигнуто
поле поддающихся контролю разборов.
7. Феноменологический
метод разыскания
С предварительной характеристикой тематического предмета разыскания
(бытие сущего, соотв. смысл бытия вообще) по-видимому уже намечен и его
метод. Выделение бытия сущего и экспликация самого бытия есть задача
онтологии. И метод онтологии остается в высшей степени сомнительным, пока
хотят просить совета у исторически унаследованных онтологии или подобных
попыток. Раз термин онтология для данного разыскания применяется в формально
широком смысле, путь прояснения ее метода через прослеживание ее истории
воспрещается сам собой.
С употреблением термина онтология ничего не сказано также и в пользу
какой-то определенной философской дисциплины, которая стояла бы во
взаимосвязи с прочими. Вообще надо не задаче той или иной предданной
дисциплины удовлетворять, но наоборот: из объективных необходимостей
определенных вопросов и из способа Проработки, требуемого "самими вещами",
может в любом случае сформироваться дисциплина.
С ведущим вопросом о смысле бытия разыскание стоит при фундаментальном
вопросе философии вообще.