Этому далеко идущему различию мусического и пластического в первом приближении
отвечает кажущееся отсутствие игрового элемента в последней из названных групп в
противовес явно выраженным игровым качествам первой группы. Главную причину
этого противоречия обнаружить не сложно. В мусических искусствах художественная
актуализация фактически заключается в исполнении. Если даже художественное
произведение уже создано, разучено или записано, оно впервые оживает лишь в
исполнении, представлении, озвучении, показе, productio [изготовлении] -- в том
буквальном смысле этого слова, который еще сохраняет за ним, например,
английский язык. Мусическое искусство есть деятельность и как деятельность
воспринимается в момент исполнения всякий раз, когда это исполнение происходит.
Присутствие в числе девяти Муз также Муз астрономии, героической поэзии и
истории, казалось бы, свидетельствует о неверности этого утверждения. Обратим,
однако, внимание на то, что разделение труда между Муза
160
Глава Х
ми -- плод позднейшего времени и что, во всяком случае, эпос и история (амплуа
Каллиопы и Клио5*) первоначально были исключительно прерогативой того, кто
именуется Vates, и он излагал их в торжественной мелодической и строфической
декламации. Впрочем, смещение по-этического наслаждения со слушания стихов на
чтение их про себя принципиального характера свершающегося при этом действия не
ме-няет Само же это действие, в ходе которого переживают прикосновение
мусического искусства, должно зваться игрою.
Совершенно иначе обстоит дело с изобразительным искусством. Уже из-за того, что
оно привязано к материи и ограничено в формотворчестве возможностями материала,
оно не может играть так же свободно, как поэзия и музыка, парящие в пространстве
эфира. Танец находится на границе между тем и другим. Он мусичен и пластичен
одновременно; мусичен, так как движение и ритм -- его главные элементы. Все его
действие протекает в ритмическом движении. Но в то же время он привязан к
материи. Не что иное, как человеческое тело, с его ограниченным разнообразием
поз и движений, занято исполнением танца, и красота танца -- это красота самого
человеческого тела, пребывающего в движении. Танец изобразителен, подобно
скульптуре, но лишь на мгновение. Подобно музыке, он живет в повторении, она
сопровождает его и властвует над ним.
Также совсем по-другому, чем с мусическими искусствами, все происходит и с
воздействием изобразительного искусства. Зодчий, скульптор, живописец или
рисовальщик, гончар и вообще художник-украшатель долгим и усердным трудом
закрепляет в материале свой эстетический импульс. Его творение остается надолго,
и остается, будучи каждому зримым. Воздействие его искусства, в отличие от
музыки, не зависит от отдельного исполнения или показа другими или им самим.
Единожды созданное, оно, неподвижное и немое, оказывает свое воздействие, пока
есть люди, которые посвящают определенное время тому, чтобы взирать на него. За
отсутствием некоего публичного действия, в котором художественное произведение,
оживая, доставляет наслаждение зрителю, может показаться, что в сфере
изобразительного искусства игровой фактор, собственно говоря, вовсе отсутствует.
Художник, как бы он ни был охвачен творческой страстью, трудится как
ремесленник, серьезно и напряженно, то и дело проверяя и поправляя себя. Его
вдохновение, вольное и стремительное в замысле, в работе должно подчиняться
искусным навыкам его созидающих рук. Если, таким образом, при изготовлении
произведения искусства игровой элемент очевидно отсутствует, то он ни в чем себя
не выражает и тогда, когда взирают на такое произведение или им пользуются.
Здесь нет никакого видимого со стороны действия.
Если в изобразительном искусстве уже сам его характер трудного делания,
старания, усердного ремесла препятствует возникновению игрового фактора, то это
обстоятельство только усиливается тем, что вид произведения искусства обычно в
большой мере определяется его прак-
161 Homo ludens
тическим назначением и что это последнее никак не бывает вызвано художественным
мотивом. Задача того, кто делает эти вещи, серьезна и ответственна: все, что
относится к игре, этому чуждо. Это строительство здания, которое было бы
пригодно и могло бы достойно служить для отправления религиозного культа, для
собраний или для обитания; это изготовление сосуда или одежды, а то и воплощение
в том или ином материале некоего образа, который как символ или копия должен
соответствовать идее, которую он выражает.
Создание произведений изобразительного искусства протекает, таким образом,
совершенно вне сферы игры, и, даже будучи выставлены на всеобщее обозрение, они
воспринимаются лишь как нечто вторичное в различных формах культа, празднеств,
развлечений, событий общественного значения.