Об этом последнем добавим еще несколько
слов. Согласно нашему чувству, применение хитрости и обмана со всей очевидностью
ломает, сводит на нет игровой характер состязания. Ведь сама сущность игры
требует неукоснительного соблюдения правил. Тем не менее архаическая культура
отказывает в правоте этому нашему нравственному суждению, так же как и народный
дух. В сказке о зайце и еже, который с помощью обмана выигрывает состязание в
беге, именно нечестному игроку отводится роль героя. Из героев мифов многие
побеждают обманом либо используют помощь со стороны. Пелопс подкупает возничего
Эномая, который вставляет восковые чеки в оси его колесницы. Ясон и Тесей
выдерживают свои испытания с помощью Медеи и Ариадны, Гунтеру помогает Зигфрид.
Кауравы в Махабхарате обманом выигрывают игру в кости. С помощью двойного обмана
Фрейя добивается того, чтобы Вотан даровал победу лангобардам. Асы нарушают
клятвы, данные ими Великанам7*.
Во всех этих случаях сама, так сказать, особая хитрость, в свою очередь,
превращается в предмет состязания и фигуру игры. Плутующий игрок, и мы уже
говорили об этом, -- отнюдь не шпильбрехер. Он делает вид, что следует правилам,
и играет вместе со всеми, покамест не оказывается пойманным за руку6.
Неопределенность границ между игрой и серьезностью нигде не выступает так резко,
как в следующем. Люди играют в рулетку, но они также "играют на бирже". В первом
случае игроки согласятся с вами, что их действия -- это игра, во втором же
случае -- нет. Покупать и продавать в надежде на неопределенные шансы роста или
падения цен считается неотъемлемой частью "деловой жизни", то есть экономической
функции общества. В обоих этих случаях люди рассчитывают на выигрыш. В первом
случае шансы в общем признаются чистой случайностью, однако не до конца, ибо
есть разные "системы" выигрывания.
65
Homo ludens
Во втором случае игрок тешит себя твердой иллюзией, что он в состоянии
рассчитать ближайшие тенденции рынка. Различие в ментальной позиции здесь весьма
незначительно.
В этой связи следует обратить внимание на то, что обе эти формы денежных
операций в надежде на будущее везение прямо проистекают из битья об заклад, так
что можно усомниться, действительно ли игра, а не серьезный интерес, была здесь
первичной. И в Генуе, и в Антверпене в конце Средневековья мы видим появление
страхования жизни и других сделок на срок в форме битья об заклад относительно
возможного исхода таких событий неэкономического характера, как "leven ende
sterven van persoonen, reysen oft beevaerden, oft baeren van knechtkens of
meyskens, oft opt inneemen van eenige landen, plaetzen oft steden"7 ["жизнь и
кончина неких персон, путное хождение либо плавание, либо рождение на свет
мальчика или девочки, либо взятие неких земель, мест или градов"]. Наряду с
прочими недозволенными азартными играми и подобные сделки, даже там, где они уже
приняли полностью меркантильный характер, то и дело подвергались запрету, как,
например, со стороны Карла V8. На выборах нового папы делали ставки, как на
нынешних скачках9. Еще в XVII в. торговые трансакции известны нам как weddingen
[пари].
Этнология все более явственно дает знать, что общественная жизнь в архаические
периоды культуры обычно основывалась на антитетическом и антагонистическом
устройстве самого общества, и весь мыслительный мир такого общества был
организован соответственно проти-воположениям, заданным этой дуалистической
структурой. Повсюду можно найти следы этого примитивного дуализма, когда племя
делится на две противостоящие и экзогамные половины, или фратрии. Обе группы
различаются своими тотемами. Люди могут быть "воронами" или "черепахами", что
определяет для них целую систему обязанностей, запретов, обычаев и почитаемых
объектов, относящихся либо к ворону, либо к черепахе. Взаимоотношения обеих
частей племени носят характер взаимной борьбы и соперничества, но одновременно
-- изъявления готовности к взаимовыручке и обмену добрыми услугами. Совместно
ведут они прилюдную жизнь племени, проходящую как бы в нескончаемой чреде
тщательно формализованных ритуалов. Дуалистическая система, разделяющая обе
части племени, простирается и на весь мир их представлений. Каждое существо,
каждый предмет принадлежит либо той, либо другой стороне, так что весь космос
охватывается этой классификацией.
Наряду с делением племени на две части люди группируются также по признаку пола,
что равным образом может быть выражено в полном космическом дуализме, как это
имеет место в китайском противопоставлении инь и ян, женского и мужского начал,
которые, чередуясь и взаимодействуя, поддерживают ритм всей жизни8*. Обособление
по признаку пола стоит у истоков системы мышления, выражающей это
66
Глава III
обособление, и конкретно проявляется в разделении на группы юношей и девушек,
которые на празднествах по времени года в ритуальных формах привлекают друг
друга поочередным пением и играми.