Часто, однако,
во всяком случае при исламе, судьи отказываются от своей роли; жаждущих
схватиться осмеивают как "двух глупцов, возжелавших зла". Иногда monafara
произносится в рифму. Формируются союзы, для того чтобы сначала провести
mofakhara, затем дать черед оскорблениям и наконец, взявшись за мечи, перейти к
рукопашной48.
В греческой традиции мы находим многочисленные следы церемониальных и
праздничных состязаний в хуле. Так, предполагают, что иамбос (иамбос)
первоначально означало насмешку, шутку, особенно в связи с публичными песнями
обидного и оскорбительного содержания, входившими в празднества Деметры и
Диониса23*. В этой сфере открытых насмешек появились на свет сатирические стихи
Архилоха24*, исполнявшиеся в музыкальном сопровождении на состязаниях. Из
древнего сакрального народного обычая ямб развился в средство открытой критики.
Тема поношения женщин есть, видимо, не что иное, как пережиток песен-насмешек,
исполнявшихся мужчинами и женщинами в ходе празднеств Деметры или Аполлона.
Сакральная игра публичного соревнования, псогос (псогос), должно быть, являлась
общим основанием всего этого49.
Древнегерманские предания сохраняют очень старый реликт поединка в хуле на
королевском пиру в рассказе об Албоине при дворе гепи-дов, почерпнутом Павлом
Диаконом50, видимо, из старинных героических песен. Лангобарды приглашены на пир
к Турисинду, королю гепи-дов. Когда король громко скорбит о павшем в битве с
лангобардами сыне своем Турисмоде, встает второй его сын и начинает задирать
обида-
78
Глава III
ми (iniuriis lacessere coepit) лангобардов. Он называет их белоногими кобылами,
добавляя, что от них еще и воняет. На что ему один из лангобардов ответствует:
ступай, мол, на поле Асфелд и наверняка там узнаешь, как храбро умеют лягаться
те, кого зовешь ты кобылами, -- там, где кости твоего брата по лугу разбросаны,
словно кости поганой клячи. Король удерживает бранящихся от рукоприкладства, и
"на этом радостно приводят они пир к завершению" ("laetis animis convivium
pera-qunt"). Это последнее замечание самым явственным образом показывает игровой
характер оскорбительного словесного поединка. Древнескан-динавская литература
знает этот обычай в особой форме mannjafna6r, то есть тяжба мужей. Наравне с
состязанием в даче обетов он относится к празднику зимнего солнцестояния.
Подробно разработанный образчик его дается в саге об Орваре Одде25*. Он
оказывается неузнанным при чужом королевском дворе и ставит в заклад свою
голову, что выпьет больше, чем двое королевских вассалов. При появлении
очередного рога с вином, который соперники передают из рук в руки, они кичатся
своими ратными подвигами, в коих не участвовали другие, ибо с женщинами своими
сидели у очага в постыдном покое51. Иной раз это и сами два короля, в хвастливых
речах пытающиеся превысить друг друга. Одна из песней Эдды, Harbar6sljd6 [Песнь
о Харбарде]26*, сталкивает в таком поединке Одина и Тора52. В тот же ряд
попадают и бранные речи Локи, названные Lokasenna [Перебранка Локи]53, которые
он вел с асами во время пирушки27*. Сакральный характер этих единоборств следует
из ясно выраженного сообщения, что покои, где устроен был пир, это "великое
место мира", "gri6asta6r mikill", где никто никому не может на слова его
ответствовать силой. Хотя все эти примеры представляют собой литературную
обработку уходящих в глубокую древность мотивов, их сакральное основание
проступает слишком отчетливо, чтобы видеть в них всего только опыты поэтического
вымысла позднейшей эпохи. Древнеирландские саги о Мак-Датовой свинье и
Празднестве Брикренда повествуют о подобных тяжбах мужей28*. Де Фриз полагает,
что в основе mannjafna6r несомненно лежат религиозные представления54. Какую
весомость придавали такого рода обидам, можно видеть из случая с Харальдом
Гормссоном, который всего лишь за одну охуль-ную песнь в отместку хочет
выступить против Исландии29*.
В древнеанглийском эпосе Беовульф Унферт вызывает героя перед придворными
датского короля перечислить все свои прежние подвиги30*. В древнегерманских
языках для такого направленного друг против Друга церемониального хвастовства,
самовосхваления и поношения -- то ли как вступления к вооруженному поединку, то
ли как сопровождения вооруженной игры, а то и как элемента празднества или пира
-- имелось особое слово, а именно gelp, или getpan. Первое из них,
существительное, в древнеанглийском имело значения: слава, тщеславие,
выставление напоказ, высокомерие, бахвальство, надменность, в
средне-верхненемецком -- похвальба, крики, глумление, насмешки. Английский
79
Homo ludens
словарь для yelp [визг, взвизгивать], применяемого теперь в большинстве случаев
только по отношению к собакам, также приводит и помеченные как "устаревшие"
глагольные значения to applaud [рукоплескать], to praise [восхвалять]; для
существительного -- значения boasting [хвастовство], vain glory [пустая
слава]55.