Это приводит нас к следующей попытке решения проблемы бороды Платона для единичных терминов. Для целей обеспечения референции термины могут быть признаны тождественны экзистенциальным пропозициям, где им приписан квантор существования. Процесс установления референции в элементарном случае и состоит в присоединении к переменной этого квантора: если мы говорим убийца Смита, то тем самым мы говорим: Убийца Смита существует. Если мы употребляем выражение убийца Смита в изъявительном наклонении, то при этом мы исходим из определенных пресуппозиций: что Смит был убит и что кто-то это сделал. Но возможность формализации этих пресуппозиций, равно как и близкого к ним намерения подразумевания (или намерения указания), находится в зависимости от дополнительных условий, тогда как для более экономного объяснения, в чем же заключается установление референции терминов, достаточно признать его состоящим в отождествлении терминов с соответствующими им экзистенциальными пропозициями. Истинность или ложность последних при этом не обнаруживается раз и навсегда, но подлежит дальнейшей проверке и уточнению и может проявляться по-разному при взаимодействии с различными системами пропозиций[6].

В таком объектно-ориентированном варианте критерий индивидуации можно признать необходимым для референции. При этом установление референции продолжается до тех пор, пока индивидуация не будет (в описанном отношении) завершена. Вопрос же о достаточности этого критерия нуждается в дальнейшем прояснении.

2.2.3. Достаточность индивидуации

Идея неопределяемостей истинностного значения или, иначе — истинностных провалов (truth-value gaps)[7] тесно связана с идеей неясных (vague) терминов (хотя, конечно, не только они могут быть ответственны за такого рода трудности): если только мы не придерживаемся радикальной позиции, согласно которой все термины — предикаты, а все предикаты — неясные, то мы исходим из положения, что в отличие от ясных терминов, которые становятся неясными, т.е. референциально неопределенными (или непрозрачными) вследствие помещения в интенсиональный контекст (который сам при этом и считается порождающим истинностную неопределенность), неясные термины — вроде составного термина последний из когда-либо живших людей, кто ступал по поверхности Луны — сами создают истинностные неопределенности относительно контекста (предложения или пропозиции), в котором они встречаются.

Неясность (vagueness) и истинность терминов следует отличать от неясности и истинности пропозиций. Это весьма важно при прояснении вопроса о том, насколько невыполнимость условий индивидуации или их неопределенность может или не может считаться причиной неопределенностей истинностных значений. Например, об истинности терминов можно говорить в том смысле, в каком об этом говорит Куайн: фактически истинность, которая здесь имеется в виду — это истинность открытых предложений, которая переносится на предикаты в их обыденном употреблении и, соответственно, на термины вообще, поскольку они трактуются как предикаты. Но условия прояснения истинности пропозиций и истинности терминов будут существенно различаться. И если для первых можно отыскать онтологически нейтральный контекст, то для вторых это сделать сложнее: даже контекст х существует может не давать определенности, поскольку можно по-разному трактовать как предикат существует, так и само понятие существования и т.д.

Говорить о неясных терминах — не то же самое, что говорить о неясных пропозициях или неясных выражениях, поскольку неясность (vagueness) — не однозначная характеристика. Смутность или неясность (в частности, двусмысленность) в случае терминов проявляется в том, что границы их объемов таковы, что есть случаи, когда нельзя определенно сказать, принадлежит нечто объему термина или нет. Соответственно, другое, производное от этого свойство неясности терминов — порождать истинностные провалы. Неясность контекстов, сиречь предложений или пропозиций (или высказываний) — другого рода: у нее грамматическая или логическая природа — короче говоря, ее порождает структура. Соответственно, референциальная непрозрачность терминов, которую, опять-таки, не следует путать с неясностью терминов, также двусмысленна, поскольку может порождаться как контекстом, так и такой характеристикой самого термина, как неясность (причем, последнее — не обязательно, если, например, неясный термин употреблен в таком контексте, который не оставляет сомнений относительно его референта или той части объема, которая актуально значима).

Неясные термины референциально непрозрачны сами по себе постольку, поскольку их понимание включает два следующих аспекта:

1) данное выражение имеет референт и

2) этот референт не может быть определен на данный момент (разве только sub specie aeterni).