Между тем, если, мы признаем, что, согласно некой КР, дескрипция ‘Д’ определяет референт термина ‘Т’, то мы как будто все равно сталкиваемся с известным противоречием, источником которого является применение принципа взаимозаменимости salva veritate к кореференциальным терминам. С одной стороны, предполагается, что:

1)   ‘Д’ и ‘Т’ при описанных условиях кореференциальны (во всяком случае, относительно специального контекста употребления ‘Т’); если так, то

2)   Д’ и ‘Т’ должны быть взаимозаменимы salva veritate; но

3)   при подстановке ‘Д’ на место ‘Т’ в так называемых интенсиональных контекстах значения высказываний не остаются неизменными.

Так, если референт термина ‘Фалес’ определяется (согласно соответствующей КР) дескрипцией ‘философ, который считал, что все есть вода’ и специалист произносит фразу Такой-то верит, что Фалес — это не тот философ, который считал, что все есть вода, замена ‘Фалес’ на ‘философ, который считал, что все есть вода’ в таком контексте явно не оставит значение высказывания неизменным. (Если оно истинно, то уж точно таковым не останется после подобной подстановки.)

Напрашивающийся способ решить проблему — отказать в истинности либо положению (1), либо его следствию, требующему применимости принципа взаимозаменимости salva veritate в данном случае. (2) можно отвергнуть, например, на том основании, что контекст, в котором можно говорить о термине и определяющей его дескрипции как о кореференциальных — а именно, что они таковы относительно некой конвенции определенного вида — не таков, чтобы эта кореференциальность отвечала условию (2). Но, почему бы, действительно, не отрицать его вместе с (1), утверждая, что, из того, что ‘Д’ в рамках КР определяет референт ‘Т’, еще не следует с необходимостью кореференциальность ‘Д’ и ‘Т’? Можно было бы, кроме того, допустить, что определение референта термина в рамках любой КР не может исчерпываться какими-либо сравнительно простыми дескрипциями типа ‘Д’, но должны эксплицитно включать в себя еще и такие компоненты, как описания условий правильной индивидуации, репрезентативных отношений между разными объектами для косвенной индивидуации (по изображению, например) и т.д., т.е. представлять собой сложные дескриптивные комплексы. Однако, предполагать такое значит, как нам кажется, смешивать определение референции, т.е. — с защищаемой точки зрения — описание конвенциональных условий референциальности данного термина, которое должно, по видимому, включать в том числе и указанные компоненты, и определением референта. Для сохранения специального контекста необходимо, чтобы транслировалось последнее, но, очевидно, совершенно не обязательно, чтобы конвенционально транслировалось также и описание самих конвенциональных условий референциальности соответствующего термина.

Пусть конвенция КР1 регулирует референциальное употребление ‘Т’, а ‘Д’ определяет референт ‘Т’ относительно КР1. Выше, пытаясь установить условия референциальности для определенных дескрипций, мы предположили, что, если допустить существование специального контекста значимости такой дескрипции, как ‘убийца Смита’, то субъекты ее употребления в этом контексте, хотя и должны будут знать кое-что существенное о Джонсе, но, скорее всего, не обязательно должны входить в число специалистов относительно референции имени ‘Джонс’. Далее, если ‘Джонс’ — часть индивидуирующего дескриптивного определения термина ‘убийца Смита’, то, очевидно, все это дескриптивное целое вполне может не быть референциально значимым относительно КР1 (если принять, что ‘Т’ = ‘убийца Смита’), вследствие допустимой нереференциальности имени ‘Джонс’ в рассматриваемом контексте. К атрибутивной значимости ‘Д’, можно в таком случае утверждать, в рамках КР, где оно функционирует как определение референта термина, помимо этой функциональной значимости ничего больше не добавляется. С другой стороны, возможно, следует распространить на условия референциальности определенных дескрипций требование, сформулированное выше в связи со случаями изменения референции: а именно, чтобы формирование специального контекста значимости определенной дескрипции было в некоем существенном смысле следствием специального контекста значимости соответствующего имени — в том смысле, что в его формировании должны определенным, конституирующим, образом участвовать специалисты относительно значимости этого имени.