2.2.2. Необходимость индивидуации

Итак, существуют по крайней мере два аспекта, в которых критерий индивидуации не является достаточным критерием референциальности:

1)     возможная неопределенность условий индивидуации, при которых референция все же не исключается, и

2)     интенсиональные контексты.

Однако свидетельствуют ли эти аргументы о том, что критерий индивидуации также не является и необходимым критерием референциальности (возможно — вообще необходимым критерием способности обозначения)? Ведь в обоих рассмотренных случаях речь идет не о том, чтобы, столкнувшись с указанными трудностями, отказаться от индивидуации — напротив, эти затрудняющие референцию обстоятельства вынуждают назначить дополнительные индивидуирующие процедуры: например, дизъюнкцию, инференцию, приписание дополнительных дескрипций и т.д. Так, для установления истинности пропозиции Смит — выдающийся деятель современности нам необходимо уточнить, о каком из Смитов идет речь и сделать дизъюнктивный вывод, но нам не придет в голову объявить это предложение случаем неопределимости истинностного значения (truth-value gap) и/или счесть референта термина Смит начисто лишенным индивидуальности. Мы не отказываемся от индивидуации ни последнего человека на Луне, ни убийцы Смита в том отношении, что мы способны приписывать их именам предикаты. Имея их субъектами пропозиций, мы имеем в виду, что они способны представлять нечто единичное по отношению к предикату как общему, согласно классической трактовке субъектно-предикативных отношений. В том случае, если субъектом выступает общее понятие, соответствующее не единственному (известному на данный момент) референту, но классу (возможных) референтов, то класс предстает здесь, если воспользоваться расселовской дистинкцией, не как множество, но как целое, и мы можем считать индивидуацию проведенной тогда и поскольку, когда и поскольку она позволяет установить отношение референции. Мы можем достоверно установить, что убийца Смита невменяем, по косвенным уликам (например, нам будет достоверно известно, что фамилия убийцы Смита Джонс и что все Джонсы невменяемы) еще до того, как мы окажемся способны по дальнейшим уликам индивидуировать убийцу Смита единственным образом; т.е. мы сможем определить истинностное значение пропозиции Убийца Смита невменяем еще до того, как мы окажемся способны прояснить с помощью определенной дескрипции (первое имя) неопределенный термин Джонс в непрозрачном контексте Джонс — убийца Смита и определить истинностное значение последнего. Отношение референции не обнаруживается готовым, но устанавливается с помощью такого количества процедур, которое потребуется для индивидуации референта — и не большего количества.

Здесь может вводить в заблуждение (т.е. ставить под сомнение важность индивидуации) тот факт, что мы не в состоянии выделить искомого референта из класса Джонсов единственным образом по дескрипции убийца Смита. Однако если мы рассматриваем выражение убийца Смита как предикат в пропозиции при субъекте Джонс, то мы можем считать индивидуацию референта этого термина завершенной в том смысле, что об этом, и именно об этом Джонсе можно делать значимые высказывания, причем хотя бы и аналитические по отношению к множеству тех пропозиций, с помощью которых мы проясняли непрозрачный контекст (Джонс, убивший Смита, невменяем; Джонс, убивший Смита, действительно способен на убийство и т.д.). В пользу этого усиления тезиса свидетельствует и роль композициональности пропозициональных значений в установлении референции: в нашем примере мы должны быть уверены, что термин Смит достаточно индивидуирован, потому что никак нельзя сбрасывать со счетов ту возможную ситуацию, когда несколько Джонсов убили нескольких Смитов, и истинностное значение пропозиций вида Джонс, убивший Смита, любит запивать водку пивом окажется в прямой зависимости от того, о каком из покойных Смитов идет речь. Областью определения такой пропозициональной функции окажется пересечение множества всех Джонсов, убивших хотя бы по одному Смиту, и множества всех Джонсов, запивающих водку пивом. Это пересечение может быть пустым или содержать больше одного члена, и в любом случае для выделения единственным образом референта термина Джонс нам понадобится определенная дескрипция, относящаяся к определенному Смиту.

Очевидно, что у пропозиций Джонс, убивший Смита, действительно способен на убийство и Джонс, убивший Смита, любит запивать водку пивом разные условия истинности — точнее, разные виды условий истинности. Однако, что общего у этих разных видов, помимо способности определять принятие пропозициональным значением позиций истинно или ложно? Прежде всего, это, вероятно — тот факт, что в обоих случаях истинность назначается в зависимости от соответствия предиката субъекту.