С другой стороны, истинностный реализм может быть соблюден и при использовании других (хотя и не всех) теорий истины. Поэтому можно предположить, что требование онтологической нейтральности референции относится к элиминированию скорее метафизического реализма и анти-реализма, чем алетического. Особенно ясно это должно стать при анализе условие-истинностной концепции значения.

1.4. Онтологические обязательства референции и истинность высказываний

1.4.1. Аналитичность истинности и истина как корреспонденция

Весьма влиятельным является представление о том, что значение предложения определяется через понятие истины. Эти представления восходят к Фреге, у которого истинно и ложно — два значения сентенциальной функции. Фреге не просто поставил знак равенства между этими характеристиками и существующими понятиями истинно и ложно, но пошел дальше и объявил существующие понятия истинно и ложно значениями — предметами — предложений, выражающих мысль.

Не всем, однако, такое отождествление кажется верным: например, Даммит вменяет его Фреге в вину. Если истина и ложь — предметы, то они, очевидно, являются онтологически значимыми величинами; с другой стороны, то, что предложение (выражая мысль) может отрицаться или утверждаться, еще само по себе не подразумевает никакого отношения к объектам в мире. Таким образом, вопрос правильнее переформулировать не для онтологических ангажированных истина и ложь, а для онтологически нейтральных истинно и ложно, соответствующих двум состояниям сентенциальной функции. Что происходит, когда утверждается Истинно, что то-то и то-то или Ложно, что…? Обозначают ли что-нибудь, атрибутируют ли или выполняют какие-то иные роли в предложениях или высказываниях слова истинно и ложно? Во всяком случае, нет необходимости полагать их референциально значимыми.

Тем не менее, истинность и истина, будучи связаны концептуально, принадлежат, таким образом, к числу очевидно взаимозависимых понятий, что имеет известные следствия не только для теории значения, но и для эпистемологии. Понятие истины было (и в значительной мере остается) тесно связанным с представлениями о познании, поскольку считается, что нечто известно, по крайней мере, в одном важном смысле — научном или собственном — если о нем можно высказать нечто истинное и/или ложное. Не так уж трудно, при желании, посчитать положение утверждающее, что нечто истинно или ложно, равнозначным утверждению, что нечто принадлежит к объему понятия истина или понятия ложь. Мы далее будем говорить скорее об истинности и теориях истинности, чем об истине и теориях истины (поскольку различие здесь более существенное, чем просто терминологическое).

Логический анализ языка (речи), исследующий отношения между лингвистическими единицами — предложениями и частями предложений (например, субъектами и предикатами) или же семантическими единицами — суждениями или пропозициями и их частями — не выходит за пределы формального анализа этих отношений и представляет собой, таким образом, логику только дедуктивного вывода. Однако нам известны еще другие типы выводов, а кроме того, проблематичен статус дедуктивного вывода — является ли его форма чем-то чисто нормативным или также дескриптивным, и т.д. Дедуктивная логика основывается уже на определенном понимании истинности — а именно, на строгом требовании к характеру истинности выводимого предложения. Дедуктивный вывод таков, что если посылка истинна, то заключение должно быть истинно как бы необходимым образом — в отличие от индуктивного, при котором заключение только вероятно истинно и может оказаться и ложным. Очевидно, что понятие истинности, лежащее в основе формализаций, есть характеристика не любого предложения, а только выводимого из других — а именно, умозаключения, истинностное значение которого зависит исключительно от истинностных значений посылок, если соблюдены правила вывода. Однако такое определение истинности не распространяется на истинностные значения самих посылок: каковы условия их истинности или ложности? — это в дедуктивной логике не оговаривается. Отношение формальной логики к истинности можно резюмировать следующими словами Фреге: Цель логики — установить законы, согласно которым суждение оправдывается другими суждениями, и безразлично, являются ли эти последние сами истинными. Между тем, сами правила вывода представляют собой не что иное, как истинные предложения: среди правил вывода мы с неизбежностью столкнемся с таким набором аксиом, чья истинность не является темой исследования самой формальной логики.

Так, например, такое предложение, сформулированное в аристотелевой логике предикатов как: (х) ~ (Рх ~ Рх) — т.е. Для всех индивидов х: не может быть так, чтобы х одновременно обладал качеством Р и не обладал качеством Р, есть формулировка онтологического принципа непротиворечивости.