Так, можно считать разделяющих соответствующую КР (если таковая имеется) «знакомыми» с Аристотелем, но, очевидно, лишь в том смысле, что они непосредственно знакомились с теми или иными конвенционально оговоренными репрезентантами Аристотеля в инструктивных ситуациях. То же самое, вероятно, относится и к возможным конвенциям относительно такого референта, как Дед Мороз.

Трактовать значение предложения как единичную пропозицию, конституированную реальными объектами и их свойствами, обозначаемыми выражениями, входящими в состав этого предложения — это характеристика теорий, берущих начало от концепции значения Милля, которую одно время поддерживал также и Рассел[40]: согласно им значения единичных предложений как в экстенсиональных, так и в интенсиональных контекстах, состоят непосредственно из референтов единичных терминов этих предложений и атрибутируемых этим референтам свойств. Но при таком подходе, например, ‘Вальтер Скотт — более слабый писатель, чем автор Уэверли’ и ‘Вальтер Скотт — более слабый писатель, чем Вальтер Скотт’ будут обозначать одну и ту же пропозицию (вследствие кореференциальности терминов ‘Вальтер Скотт’ и ‘Автор Уэверли’), в том числе и в контексте пропозициональной установки ‘Георг V верил, что…’, что ведет к необходимости приписывать субъекту весьма абсурдное полагание. Теория дескрипций Рассела нацелена на преодоление этой трудности. Однако, определенные дескрипции — это логические конструкты, они не имеют референтов и не отсылают также ни к каким индивидным свойствам; единственное, что может остаться в этом случае от единичной пропозиции — референт собственного имени. Но, как показал Куайн[41], тогда как квантификации внутри пропозициональной установки, что предполагает ее de dicto интерпретацию, мы можем придать ясный смысл, сделать это для квантификации за рамками пропозициональной установки, при ее de re интерпретации, не удается.

Тогда правильнее, наверное, было бы рассматривать пропозициональную установку как отношение между субъектом и самим предложением, а не его значением? Куайн предложил такое решение, чтобы избежать de re интерпретаций: ‘полагает, что’ при этом заменяется на ‘полагает истинным ‘…’’, где предложение, которое должно стоять после ‘что’ пропозициональной установки в обычном ее виде, закавычено. Он, однако, замечает, далее, что, строго говоря, контекст, использующий кавычки не эквивалентен контексту ‘полагает, что’, что в частности выявляет проблема перевода[42]. Дэвидсон[43], развивая этот подход, который получил название кавычечного (quotational), использует двузначность слова ‘that’, которое, помимо того, что играет в контекстах пропозициональных установок ту же роль, что в русском языке слово ‘что’, еще переводимо как ‘это’. Пропозициональная установка, согласно теории Дэвидсона, может быть разбита на два предложения, одно из которых заканчивается словом ‘that’, а второе — предложение, стоящее после ‘что’ в пропозициональной установке — берется с его обычным значением, какое оно имеет в экстенсиональных контекстах; ‘that’ при таком подходе выполняет функцию указания на предложение, непосредственно следующее за тем, которое заканчивается этим словом. Но в случае, когда больше одного демонстративного ‘that’ вовлечены в конструкцию пропозициональной установки (например, в случаях вида ‘Такой-то полагает, что такой-то полагает, что…’), нет гарантии, что первое из них (и все остальные, кроме последнего) будет указывать на конечное предложение>[44]. А, скажем, в русском языке, ‘что’ вообще не обладает двузначностью такого вида, какой требуется для парафраза контекстов методом Дэвидсона: мы не можем закончить предложение этим словом (если только это не вопрос) — это, по крайней мере, означает, что в рамках семантики русского языка, где потребуется оговорить соответствующие изменения в интерпретации ‘что’ в контекстах пропозициональных установок, вследствие этого, труднее будет утверждать эквивалентность между логически правильной формой и исходной формой с конструкциями типа ‘полагать, что’. Кроме того, Дэвидсон вынужден ссылаться на одинаковость содержаний (contents) произнесений некоего предложения агентом и атрибутирующим: иначе нельзя будет сказать, что первый и второй являются говорящими одно и то же ( are samesayers) в отношении того, что стоит в пропозициональной установке после ‘что’[45]. Причем, это одинаковое или общее содержание не может сводиться ни к общности истинностного значения, ни к материальному сходству произнесений (в случае, например, предложения ‘Галилей сказал, что земля вертится’ в устах Галилея атрибутируемая ему здесь фраза должна была бы звучать во всяком случае не на английском — языке Дэвидсона — и не на русском).