Действительно, использование подстановочной квантификации освобождает назначение логической формы от онтологических последствий в традиционном объектном смысле, но тем не менее трудно отрицать, что само по себе назначение логической формы онтологически релевантно. Вне зависимости от того, считаем ли мы достаточными или недостаточными для решения онтологических вопросов те основания, на которых мы назначаем логическую форму и на которых мы верим предложениям, получающим эту логическую форму, в этом отношении мы еще не избавляемся от конечного вопроса существования.

Поэтому для выполнения требования онтологической нейтральности референции понадобятся дополнительные регулятивы.

1.3. Требование онтологической нейтральности и алетический реализм

Для аналитического подхода может признаваться эпистемологически важным, чтобы онтологии строились в зависимости от семантических особенностей, а не наоборот: критерий Куайна, вероятно, нацелен именно на то, чтобы поставить онтологию в зависимость от языка (онтологическая относительность), но фактически он допускает и обратную интерпретацию в связи с тем, что критерий слишком общий и вне контекста формализации его применение скорее всего реверсивно[25]. Если брать его в таком виде, то семантические характеристики, в первую очередь, референции, оказываются зависимыми от онтологических обязательств системы. Четкое определение онтологических ограничений при формулировании критерия референции так же очень важно, поскольку цена независимости (рассматриваемого вида) семантических критериев в системе Черча, например — введение интенсиональных сущностей. Соответственно, можно сформулировать следующее требование к критерию референциальности, устанавливаемому относительно вариации систем (языков или концептуальных схем): он должен полагаться по возможности независимым от системных онтологических обязательств и нециркулярным. Первую часть требования уместно будет обозначить как условие онтологической нейтральности — не столько для того, чтобы оживить аналогию с требованием нейтральности по отношению к теориям истины, выдвинутым Тарским для своей семантической концепции, сколько для того, чтобы вывести из игры двусмысленность выражения онтологическая независимость. Вторая часть требования включает в себя условие не реверсивности (в описанном выше смысле)[26] плюс условие независимости критерия от какой-либо теории референии или значения, которая сама может не быть онтологически нейтральна. Это требование совместимо с требованием независимости от метафизических предпосылок, соблюдение которого признается традиционно важным для построения условие-истинностноых теорий значения.

Здесь может быть привлечена попытка ввести онтологическое ограничение, отличая позиции по вопросу о природе истины (вообще) от метафизических позиций относительно содержания определенных требований или полаганий относительно физического мира, этики, состояний сознания, причинной обусловленности, свойств, теоретического мира науки, условных выражений сослагательного наклонения, и т.п.>[27] Согласно сложившемуся использованию терминов реализм и антиреализм, можно быть реалистом или анти-реалистом относительно различных видов вещей, но эта контроверза отнюдь не обязательно отражает позиции относительно природы истины. Например, Беркли и Юм сочетали метафизический антиреализм с реалистическими концепциями истины. Поэтому, поскольку мы признаем связь успешности референции с истинностью референциальных высказываний, постольку для выполнения требования онтологической нейтральности нам следует показать, что принятие истинностного реализма (если бы оно нам потребовалось) не влечет за собой принятие реализма метафизического.

Реализм относительно истины Уильям Элстон называет алетическим реализмом. Рассмотрим его следствия для интерпретации онтологических обязательств референциальных высказываний.

1.3.1.Требование независимости истинностных операторов от сознания

Есть два минимальных допущения, из которых, как признается, должен исходить реализм относительно истины. Они таковы:

1) Быть истинным — это свойство.

Согласно этой точке зрения, признается, что имеется свойство быть истинным и что по крайней мере один род вещей имеет это свойство. Само понятие свойство используется здесь в наиболее нейтральном возможном смысле: очевидно, что реалисты относительно истины не должны непременно быть реалистами относительно универсалий. Может, конечно, иметься множество различных вещей, которые мы могли бы характеризовать как истинные или ложные: предложения, требования, утверждения, пропозиции, состояния дел, мысли, полагании — все они среди кандидатов в носители истинности (truth-bearer). Некоторые из них могут быть истинны или ложны только деривационно; другие — сущностно, фундаментально. Носитель истинности истинен деривационно, если его истинность или ложность может быть определена в терминах истинности или ложности другого носителя.