Факт действительной мотивированности агента соответствующим интенционально-пропозициональным комплексом — существенная компонента объяснения при таком подходе. Просто привести те или иные интенциональные основания для трактовки, скажем, произнесения токена как нацеленного на указание, согласно Дэвидсону и другим защитникам каузально-интенционального подхода — недостаточно для того, чтобы объяснить это вербальное поведение интенционально; это только позволяет рационализовать его, т.е. сопоставить с наличными интерпретативными схемами. Но для того, чтобы можно было говорить об интенциях, желаниях, волениях, полаганиях и др. как о причинах рационального поведения, они должны полагаться имеющими форму событий — ментальных событий — посколько только события, согласно Дэвидсону, могут быть в оригинальном смысле быть причинами и следствиями. Связь между причинами и их следствиями устанавливается номически, т.е. посредством законов; и необходимость этой связи, следовательно, зависит от того в каком смысле необходимыми признаются соответствующие законы или законоподобные утверждения. При телеологическом подходе к построению интенционального объяснения, значительнейший вклад в разработку которого внес Г. Х. фон Вригт, существенной признается только логическая связь междуописаниями действий и интенциональных характеристик, соответственно. Телеологическое интенциональное объяснение, согласно фон Вригту, имеет форму так называемого практического силлогизма:

 С настоящего момента А (агент) намеревается осуществить р во время t.

С настоящего момента А считает, что если он ен совершит а не позднее, чем во время t’, он не сможет осуществить р во время t.

Следовательно, не позднее, чем когда, по его мнению, наступило время t’, А принимается за совершение а, если он не забывает о времени или не сталкивается с препятствием.[11]

Мы не можем, согласно фон Вригту, утверждая посылки практического силлогизма, отрицать его следствие[12]; только все целиком это рассуждение может быть ложным относительно агента. Этот тип объяснения может действительно казаться недостаточным в том смысле, что относительно конретных случаев мы можем не иметь средств выяснить насколько наше формально правильное рассуждение объясняет поведение агента в данный момент. Если так, то указание на действительную мотивированность соответствующего поведения агента обозначенными в посылках интенционально-пропозициональными характеристиками может выглядеть адекватным дополнением практического рассуждения до подлинного объяснения. Между тем, определить какие-либо две вещи как причину и ее следствие, в конечном счете, означает описать их как причину и следствие, соответственно. Но описания ментальных характеристик как событий не свободны от использования терминов действия (например, ‘хочет открыть окно’). Между тем, описание событий в терминах причинности, если причинность истолкована в духе Юма — а именно так толкуют ее Дэвидсон и другие защитники каузального интенционального объяснения — предполагает, что между причинами и следствиями не должно быть логической зависимости. Отсюда — так называемый аргумент логической связи. Согласно этому аргументу, поскольку ментальные характеристики не могут быть описаны как причины и следствия без привлечения терминов действий, то их каузальные характеристики оказываются зависимыми от концептуальных или, иначе, логических связей между соответствующими дескрипциями. Если так, то связи между релевантными ментальными характеристиками и поведением, в том числе вербальным, не могут быть в Юмовом смысле каузальными[13]. Ответ защитников каузального подхода, прежде всего Дэвидсона, состоит в указании на то, что не следует путать отношения между событиями с отношениями между их дескрипциями, и в утверждении, что тот факт, что две дескрипции логически зависимы[14], может не исключать возможности для соответствующих событий, удовлетворяющих этим дескрипциям, быть каузально связанными. Между тем, с точки зрения его телеологической интерпретации, вывод о том, что поведение и ментальные события, как события, но не как дескрипции, могут быть связаны каузально, если и может быть признан, то все равно может быть использован для подтверждения того, что, что бы ни происходило внутри агента на каузальном уровне, только логические отношения между дескрипциями конститутивны для интенционального объяснения.

Как защитники, так и противники каузальной концепции действия согласны в том, что события должны подпадать под строгие детерминистсике законы для того, чтобы считаться каузально связанными. Но существуют серьезные сомнения в отношении того, способна ли психология продуцировать такие законы. Так, Дэвидсон полагает, что устанавливать причинные отношения способна только физика, поскольку она — единственный источник номологий требуемого вида.