Вполне очевидно, что обобщений результатов наблюдений за поведением индивида в типических ситуациях, включая вербальное поведение (например, выражения согласия или несогласия с предъявляемыми утверждениями) может быть достаточно для правильной атрибуции некоему знакомому Пете полагания о том, что вода закипает при 100>°С, или, что, если прикоснуться рукой к открытому пламени, то будет больно. Возможно, чего-то подобного может быть достаточно и для атрибуции такого полагания, как полагание, что вода есть Н2О; однако, для атрибуции обоснованного полагания такого вида, вероятнее всего, требуется более четкая спецификация условий наблюдения и, соответственно, условий атрибуции. Так, если атрибутируемое полагание рассматривается как часть индивидуального знания в области химии, то, предположительно, источником обобщаемых данных, на основании которых можно атрибутировать агенту соответствующее полагание как обоснованное, должна быть его активность в рамках химического дискурса — его взаимодействия с теми, кто занимается химией и причастен ей в той или иной степени. Но, если речь идет об обоснованном семантическом полагании, то этого, как уже отмечалось выше, вряд ли будет достаточно, хотя может быть небесполезно. Эти трудности, вероятно, сопоставимы с трудностями, с которыми атрибутирующий сталкивается в тех случаях, когда поведение агента недоступно наблюдению, а также — когда выражение атрибутируемого агенту полагания включает в себя один или более единичных терминов.

Если В q не содержит единичных терминов, то можно неправильно атрибутировать такое полагание в одном лишь смысле: ошибаясь в оценке того, насколько В q истинно относительно данного агента. Здесь можно рассчитывать на помощь статистических методов, если субъект атрибуции доступен для наблюдения, и учитывать частоту воспроизведения одного образца поведения в сравнении с другими (контрольными), формулируя выводы в виде, например: ‘В q1 относительно а вероятнее, чем В q2’. Расширение выборки или учет дополнительных факторов может позволить говорить об ошибке атрибуции. Если поведение агента непосредственно не доступно наблюдению, то можно привлекать авторитетные свидетельства о фактах его биографии. Но в последнем случае вероятность ошибки, очевидно, дополнительно зависит от авторитетности свидетельств: это, в свою очередь, может означать, что контекст атрибуции полагания требует применительно к подобным случаям такого расширения, чтобы включать ссылку на источники данных. Однако, возможно, что, по крайней мере, в некоторых случаях роль этой ссылки может выполнять упоминание самого атрибутирующего, если степень его знакомства с биографией агента атрибутируемого полагания отвечает условию авторитетности источника свидетельств (которые он, если бы потребовалось, мог бы предоставить).>[50] Разумеется, при этом степень осведомленности атрибутирующего относительно какого бы то ни было критерия авторитетности также должна быть как-то специфицирована. Эти случаи сопоставимы со случаями референциальности определенной дескрипции, определяемой — хотя это малоправдоподобно — согласно КР, через имя, или, наоборот — имени, определяемого, согласно КР, через определенную дескрипцию, содержащую другое имя или единичный термин.

В подобных расширениях контекстов не будет, вероятно, необходимости, если только сама ситуация атрибуции обеспечивает требуемую степень авторитетности источника: например, если сведения исходят от того, про кого аудитория точно знает, что он лично был знаком с субъектом атрибуции настолько, что его свидетельства должны, согласно регулирующим в данном сообществе такого рода ситуации нормам, признаваться авторитетными. Сюда же, пожалуй, можно было бы отнести и случай, когда, как говорящий, так и слушающий, разделяют одну КР относительно имени агента атрибуции и атрибутируемое ему полагание формально соответствует какой-либо из частично индивидуирующих, согласно этой КР, референт данного имени дескрипций — т.е. если В q само входит в состав определения референта имени агента, упоминаемого в контексте Р, в рамках соответствующей КР; а говорящий и слушающий, соответственно, оба обоснованно полагают, что ‘а — это тот, кто полагает (или полагал), что q’. В остальных случаях расширение контекста за счет включения в него указания на атрибутирующего чревато, по-видимому, помимо допущения ошибок атрибуции, еще и допущением ошибок индивидуации агента атрибуции. Между тем, дальнейшее расширение контекста полаганий за счет включения в него ссылок на слушателей, чтобы можно было фиксировать правильность индивидуации атрибутирующим агента посредством соотнесения его полаганий относительно а с релевантными полаганиями слушателей, вряд ли желательно>[51].