[4] К объяснению Лукасевич относит неполную индукцию. Очевидно, что индукция и все ее виды относятся к редуктивному рассуждению.

[5] Два аспекта суждения - логический и онтологический - это идея Аристотеля, которая была заимствована Ф.Брентано и легла в основу его идиогенической теории суждения сущего как истинного.

[6] Говоря о суждении Аристотель использует две его формы: «А сказывается о всяком В» и «В есть А» [Anal.I,49a 25-30]. Если отношения изображать в виде упорядоченных пар и , то, очевидно, речь пойдет о двух различных отношениях. Какого-либо очевидного выделения или предпочтения одной из этих форм суждения Аристотель не высказывает и каждая из них представляется сегодня в виде .

[7] Очевидно, что здесь имеется в виду процесс суждения, а не результат, которым после работы Твардовского [1912] в Школе считали истинностную оценку.

[8] В отечественной литературе основание рассуждения называется посылкой (ми), а следствие - заключением или выводом.

[9] Поскольку целью процесса, именуемого суждением, в одном случае является истинностная оценка, а в другом - обозначение существующего предмета, то, наверное, было бы правильнее этот процесс назвать утверждением истинности или существования, а соответствующие выражения назвать собственно суждением и дескрипцией соответственно. Однако учитывая различие подходов к суждению в Школе как и сами разрабатываемые в то время теории суждений - аллогеническую и идиогеническую, мы сохраняем для различных процессов утверждения единое название суждения, единственно различая совпадение или несовпадение направлений процесса суждения и процесса выражения, называя в одном случае суждение реальным, а в другом - номинальным.

[10] Создавая идиогеническую теорию Брентано подметил эту особенность и для некоторых видов суждений утверждал их двойственный характер, считая, что в одном суждении сокрыто два суждения (Doppelurteil).

[11] Методология определения форм результатов для процессов суждения в общих чертах дается в работе Твардовского [1912]. Для номинального суждения результатом будет кванторное слово в сочетании с термином для субъекта, а для реального - истинностная оценка. Для такого нерегулярного образования, каким является естественный язык, предположения в форме результатов должны устанавливаться в каждом отдельном случае.

[12] Процесс деноминации, как кажется, имели в виду и в различной степени учитывали представители идиогенической линии в изучении суждения - В.Оккам, Т.Гоббс, Г.-В.Лейбниц, Ф.Брентано, редуцируя суждение к экзистенциальному высказыванию.

[13] Особенностью экзистенциального суждения было уравнивание в правах частей материи суждения S и P, вследствие которого они оказывались действительно однородными. Эта трактовка понятия была унаследована Брентано от схоластов. Для того, чтобы единственный предмет суждения был предметом, обозначаемым также как S и P, эти части должны были совпадать в целом . С этой целью в ХIX ст. многими авторами использовалась запись или даже утверждалась коммутативность частей суждения: .

[14] Примером удачного переименования суждения может служить истинностная оценка у Фреге [1977]. Его решение считать суждение имеющим денотат или предмет - это решение совершенно в духе идиогенических реформ традиционной логики. Предложенное им имя предмета суждения также упоминается, но также без ограничений какого-либо характера - то ли экстралингвистического, то ли интралингвистического. Эти ограничения образуют правила оперирования с такими именами, важнейшая особенность которых состоит в том, что все они упоминаются, т.е. относительно этой функции имен контекст замкнут. Замкнутость контекста создает иллюзию употребления имен, в действительности упоминаемых, превращая их в символы. Таким образом, путем удачного переименования предмета суждения Фреге создал символическую логику, выражающую формальные части содержания суждения [1987].

[15] Подобное отношение к связке было и у Фреге. В такой трактовке связки «есть» важным является отрицание ее экстралингвистической интерпретации в виде существования, равенства, тождества, включения и т.п.

[16] Приведенная здесь реконструкция метода парафраз принадлежит Я. Воленскому [1985].

[17] Заметим, что последняя книжка Айдукевича [1965] носит характерное название "Прагматическая логика".

[18] В более поздних работах Айдукевич использовал также термин "правила смысла."

[19] Воленский [1985] считает, что эта концепция является экстраполяцией свойств дискурсивных языков на языки эмпирические, подтверждением чего может служить релятивизация всех понятий, используемых для описания языка к этому же языку - прием, характерный для подобных исследований во Львовско-варшавской школе. Ведь Айдукевич говорит о директивах языка J, а не просто о директивах значения, о матрице языка J, а не просто о матрице. Это справедливое замечание историка Школы может быть дополнено следующим: "[...] создавая свою концепцию языка Айдукевич был подвержен двоякому влиянию: со стороны Брентано и Твардовского (различение процессов и результатов), а также со стороны варшавской школы (теория языков дедуктивных систем)" (S.