[...] Когда я мысленно пробегаю свершения современной философии с того времени, когда Декарт хотел воздвигнуть на новых основаниях все человеческое познание и обосновал свое известное "cogito, ergo sum", а также сформулировал понятие "clarae et distinctae perceptionis", с того времени, когда Локк однажды вечером после неудачной метафизической дискуссии пришел к мысли исследовать источники уверенности и границы человеческого познания, а Юм и Кант, подхватив эту мысль, сделали ноэтические исследования осью своей философии, тогда я не могу противиться убеждению, что все это психологическое направление философской мысли приводит ее на бездорожье."[1907, S.53]

Психологизм был популярен в XIX ст. Несколько огрублено, он состоял в том, что провозглашал существование некоторых предметов в психике, в частности таких “неудобных” как понятия, суждения, числа, произведения искусств, законы и т.п. Познание этих предметов заключалось в познании неких психических актов, а психология таким образом становилась основой ряда наук. Психологизм был доминирующим течением до конца XIX ст. покамест в начале XX ст. в результате критики неокантианцев, подвергших сомнению психологическую интерпретацию своего учителя, он не уступил, сначала апсихологизму, а потом антипсихологизму, подготовившему почву эмпиризма для неопозитивистских претензий. Не в последнюю очередь психологизм был изжит также трудами Г.Фреге и Э.Гуссерля.

В начальном периоде Львовско-варшавская школа, продолжившая традиции брентанизма, находилась под влиянием психологизма. Первым, кто в этом интеллектуальном содружестве восстал против психологизма, был Я.Лукасевич. Его критика в работе “Логика и психология” [1907] относилась к психологизму, понимаемому как редукция логики к психологии. Сформулированные Лукасевичем аргументы против психологизма сводились к следующим положениям: а) психологические суждения, являясь всего лишь правдоподобными, не могут служить основанием для логических суждений, которые достоверны, поскольку достоверные суждения никогда не могут быть следствиями правдоподобных суждений; б) законы логики имеют смысл, отличный от смысла законов психологии, поскольку первые относятся к истине и лжи, а вторые - к отношениям и связям между психическими явлениями; в) несмотря на то, что логика является дисциплиной, изучающей условия правильного мышления, а мышление - это психическая деятельность, из этого не следует, что логика - это часть психологии или основывается на ней; с арифметикой или алгеброй ситуация аналогична, ибо хотя вычисления представляют собой психическую деятельность, все же законы математики относятся к связям между числами и прочими математическими объектами; г) путаница логики с психологией происходит, главным образом, из-за терминологических неясностей, поскольку в обоих дисциплинах используются одни и те же выражения, например, суждение, которое в психологии означает убеждение, а в логике - объективный коррелят психического акта.

Аргументы а) и б) Лукасевич заимствовал у Гуссерля.[1] Обсуждаемая здесь работа носит выразительные следы влияния творца феноменологии и поэтому небезынтересным может оказаться более позднее мнение Лукасевича. Он пишет: “Первый том логических исследований Гуссерля произвел во Львове огромное впечатление, особенно на меня. Уже давно я не любил психологизм, разрабатываемый Твардовским, сейчас я порвал с ним окончательно. Однако второй том логических исследований Гуссерля меня разочаровал. В нем опять содержалась какая-то туманная философская говорильня, которая отталкивала меня от всех немецких философов. Я удивлялся, что такое различие может возникнуть между двумя томами одного и того же произведения. Позже я убедился, что в первом томе логических исследований ко мне обращался не Гуссерль, только некто значительно больший, чем он, тот, кого Гуссерль использовал в своей книге, а был им Готтлоб Фреге”.[2]

После появления статьи Лукасевича ситуация очень быстро изменилась. Работа Лукасевича была принята доброжелательно в среде молодых философов, которым, начиная с 1906 г., он читал лекции по логике. К вопросу о психологизме Лукасевич вернулся в учебнике “Элементы математической логики”(1929), в котором атаковал т.н. философскую логику как конгломерат различных вопросов - эпистемологических, логических и психологических, приводящих к смешению предметов исследований отдельных наук. Много позже [1951а] Лукасевич подтвердил свое мнение о психологизме: “ То, что называется “психологизмом” в логике, -признак упадка логики в современной философии” (С. 48)

Представленный выше аналитический метод Лукасевич считал средством достижения целей в философии, в частности, в метафизике. К области исследования последней он относил наряду с "теорией целостности", "теорией последовательностей" также и "общую теорию необходимых отношений". Изучением "необходимых отношений - считает Лукасевич - до сих пор никто не пробовал систематически заниматься.