Таким образом, если стать на ту точку зрения, что в идиогенической теории суждений предмет преимущественно был явлен в описании, то можно уточнить, высказанное выше предположение. А именно, условием создания дескрипции является возможная или предполагаемая истинность предиката подчиненного выражения, т.е. попросту его осмысленность. Ведь невозможно построить дескрипцию с противоречивым предикатом, ибо нет предмета с такими свойствами. (Именно в силу этого обстоятельства Мейнонг пользовался истинными отрицательными суждениями.) Короче говоря, построение дескрипции предполагает истинность предиката, а эта последняя - возможное существование какого-то предмета, или, как считает Мейнонг, предполагаемого. Этот предмет и является предметом общего представления (объективом), данным посредством содержания. От этого имманентного предмета (объектив имманентен суждению) еще предстоит перейти путем переименования (или описания) к предмету действительному, который и мог бы стать субъектом суждения, но часто он так и оставался предметом описания, а не суждения. Таким образом, в каждом психическом акте представления, предположения или суждения даны два предмета: имманентный, или представляемый посредством содержания, или предполагаемый, т.е. высказанный посредством объектива, или утверждаемый в суждении и неимманентный предмет, который может и не существовать.

Условием построения дескрипции, реализующей интенциональное отношение и переводящей это отношение в отношение референции (возможно неточной и неудачной) является предполагаемая истинность предиката, а потому и предполагаемое существование предмета. Опять же в противовес сказанному о дескрипции можно утверждать, что условием истинности суждения является существование его субъекта. В смысле экспликации аспектов истинности и существования дескрипция и суждение противоположны и взаимосвязаны: то, что в первом является условием успешной реализации, т.е. что истинность предиката есть условие существования предмета описания, во втором - наоборот. Но как в дескрипции, так и в суждении присутствуют два предмета. Как же в таком случае согласовать утверждение идиогенистов о единственном предмете суждения, не требующим двух понятий или представлений? Частично ответ на этот вопрос был получен, когда мы указали на действие переименования предметов.[14]

То, что суждение не называет «предметы единичных представлений», т.е. индивиды - с этим положением Твардовский не полемизировал; в суждении такие предметы судятся и их имена выражаются понятием логического субъекта. Целью его основной работы «К учению о содержании и предмете представлений» было доказательство существования «только одного предмета, соответствующего общим представлениям». Именно в отношении к нему говорилось о суждении как категорематическом знаке, говорилось, что такой предмет дан в суждении. Следует, правда, заметить, что «дан» еще не значит «именован». Выражалась ли эта данность в связке суждения? Экзистенциальная трактовка и брентановская тетическая форма суждения (к последней, как мы помним, Твардовский относился скептически) отвергали онтическое понимание связки, придавая ей формообразующий характер.[15]

Чтобы уяснить особенности семиотических взглядов Твардовского их следует сравнить с парадигмой логики, получившей признание и развитие. Поэтому для сравнения обратимся к различиям в решении вопроса о природе суждения у Твардовского и Фреге. И у первого, и у второго предметом суждения (в смысле предмета общих представлений) является значение (Bedeutung), но у Фреге значение определяется смыслом, т.е. функциональным способом организации материи суждения, тогда как у Твардовского - «общими чертами» содержания, которое наличествует у воспринимающих суждение индивидов; анализ Твардовского направлен на разьятие содержания, в котором «дан» имманентный предмет посредством, прежде всего своих формальных, и лишь затем материальных частей, тогда как анализ Фреге направлен на способ выражения смысла, т.е. на части материи суждения. Поэтому предмет изучения Твардовского является объектом формальной онтологии, а Фреге - формальной логики. С этой позиции, находящейся на территории онтологии, Твардовский продолжил реформы традиционной логики, атакуя логическую форму суждения.

К.Твардовский, соглашаясь с идиогенической теорией суждений в целом, все же не принимал тетическую форму суждения . В одном из писем к Мейнонгy в начале столетия Твардовский сообщал о своем намерении написать книгу о суждении. Такая книга никогда не была написана. В библиотеке Львовского университета была обнаружена неоконченная рукопись с названием «Теория суждений» (Twardowski [1996]). Текст рукописи представляет собой две попытки изложить учение о суждении и обе они оказываются незавершенными. Здесь не место анализировать во всей полноте содержание рукописи, во многом повторяющей предыдущие работы Твардовского. Внимание в ней привлекают намерения и даже предрешение проблемы формы суждения. Среди прочего Твардовский пишет: «Таким образом, вопрос, в каждом ли суждении находится подлежащее, связка и сказуемое, или же существуют также так называемые бессубъектные предложения, потому и не входит в область настоящей работы, поскольку, как окажется в процессе рассмотрения, подлежащее, связка и сказуемое являются частями некоторой части суждения, а не суждения, взятого как целое» ([1996],c.