е. множества всех логических следствий множества X. Получаем следующее утверждение: если X является множеством истинных предложений, то Cn(X)- также множество истинных предложений. С позиции нигилистического толкования истинности последнее утверждение вообще не удается сформулировать.

[36] В употребляемом сегодня смысле термин «праксеология» впервые применил Альфред Эспинас (Alfred Espinas) (1890).Следующий этап в развитии праксеологии отмечен работой Котарбинского «Практические очерки» (1913), в которых начертана программа «общей практики». В 1916-1922 гг. появился фундаментальный труд А.Богданова «Тектология», посвященный организации разнообразных структур. Четырьмя годами позже (1926) Евгений Слуцкий опубликовал работу о формально-праксеологических принципах экономии, в которой независимо от Эспинаса употреблял термин праксеология. Все эти проекты праксеологии были взаимно независимыми, что свидетельствует о необходимости появления науки об эффективных приемах деятельности.

[37] Но и практические взгляды, обусловленные ситуацией Польши на рубеже XIX и XX ст. оказали влияние на формирование праксеологии. Среди мотивов, которыми мог руководствоваться Котарбинский, создавая Праксеологию, не последнее место занимали побуждения, сформированные национальными настроениями. Котарбинский отчетливо представлял необходимость внедрения в польское общество основ «хорошей роботы», поскольку в разделенной между империями Польше не была выработана собственная культура труда. В отчем доме Котарбинский воспитывался в духе варшавского позитивизма. Его дед, Юзеф Котарбинский был типичным хозяйственным деятелем, пропагандирующим и реализующим лозунги органической работы, а лозунги эти были популярны в окружении будущего создателя праксеологии. По мнению варшавских позитивистов рост экономической культуры поляков должен являться одним из краеугольных камней фундамента национального самосознания. С этими настроениями Котарбинский мог познакомиться и на тайных занятиях, которые он посещал во время учебы в гимназии.


[38] Здесь достаточно напомнить, что Котарбинский был сторонником крайнего детерминизма. Однако по мнению многих философов детерминизм исключает произвольность действия, но Котарбинский считал, что индетерминизм также не может предоставить решение по рассматриваемому здесь вопросу, ибо весь опыт противоречит тому, якобы совершение некоего действия по личной инициативе было бы совершенно независимым от каких-либо иных причин.

[39] Для анализа действий в коллективах Котарбинский использует понятия «организация», «зависимость», «руководство», «учреждение», «централизм», «тоталитаризм», «специализация», «интеграция» и множество прочих. При введении праксеологических понятий автор «Трактата» не придерживается строгих правил построения реистического языка, но понятийная сетка его произведения задумана таким образом, чтобы соответствующие определения можно было «реифицировать». Так изложение начинается введением понятия простого действия, т.е. действия одной вещи на другую. Сложные действия - это комплексы в мереологическом смысле. Когда же Котарбинский использует термин «событие» (zdarzenie), то всегда имеются в виду изменяющиеся предметы, а не события как автономные сущности. И все же нужно отметить, что язык праксеологии весьма далек от требований реизма.

[40] Kotarbinski T. Obraz rozmyslan wlasnych./ Fragmenty filozoficzne. Seria III. S.10.

[41] Kotarbinski T.. O etyce niezaleznej.//Kronika, 21/1956. Перепечатка в Kotarbinski T. Sprawy sumienia. Warszawa. 1956.

Содержание

--------------------------------------------------------------------------------

РАЗДЕЛ IV. ФИЛОСОФИЯ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Глава 1. Ян Лукасевич и Варшавская школа логики.


§ 1. Метафизические основания логического анализа.


Если о Лесьневском было сказано, что он является метафизиком в логике, то про Я. Лукасевича можно утверждать обратное - что он логик в метафизике. Связь этих двух областей философского знания применительно к творчеству Лукасевича состоит в том, что его продвижение по логическому пути было инспирировано вопросами метафизики, или более широко - онтологии. Чтобы это показать обратимся к принятому выше делению суждений на номинальные и реальные и установим к какому из упомянутых типов суждений тяготел в своем творчестве Лукасевич. По поводу номинального суждения можно сказать, что оно не занимало Лукасевича, ибо в его работах понятие имени не анализируется. Остается предположить, что точкой приложения анализа окажется реальное суждение, составляющее предмет парадигмы философии предложения. Показателем этой парадигмы в анализе суждения является опосредованное непрямым использованием имя суждения, т.е. истинностное значение. Но истинность суждения как таковая не имеет ценности, ибо " [...] сама по себе истинность не является достаточным свойством научных предложений, [...] истинные предложения приобретают научную ценность лишь тогда, когда остаются в некой связи с интеллектуальными потребностями человека". Более того, "истина не только не достаточна, но даже не является необходимым свойством научных предложений" ([1915], S.