Проникнутый этим значением философии для жизни я не отстранялся от практической деятельности, когда в ней возникала необходимость, стремясь – насколько это было в моих силах – выявить проявления любви к правде и справедливости также и в действиях».[40]

Состояние философских исследований в Польше Твардовский оценивал негативно: салонная, романтическая философия, окрашенная в национальные цвета резко контрастировала с научной философией, культивируемой в столице Австро-венгерской монархии. «Поэтому - ставит своей целью молодой профессор, - я чувствовал себя обязанным донести своим землякам, и в особенности студенческой молодежи, не только дух и метод этой философии, но и отношение к философии, тот особый стиль философствования, которому обучался у Брентано» (С.29).

Обратимся к свидетельствам тех, на кого было направлено внимание Твардовского. Котарбинский [1936] вспоминает: «Найдя в Польше целину, поросшую буйными сорняками, он закатал рукава и начал вырывать бурьян, насаживая ростки полезные. Этот великий, мудрый и без меры работящий учитель попросту взялся за то, чтобы научить легковеров поляков работать так, как умеют работать немцы. Конечно, в той сфере, которая была для него доступна. Речь шла главным образом о характере. За живое брало частое мнение о поляках: Die Polen sind ja so unzuverlдssig![41] Несерьезные! Трудно на нас положиться! И хуже всего, что критика била в цель... Тогда взялся этот преданный Польше Человек, воспитанный в немецкой солидности за, скажем так, определенный у нас Kulturkampf... И начал искоренять соломенный огонь, не пунктуальность, не систематичность, погоню за тем, что кого более всего именно сейчас занимает, а принуждал к просиживанию фалдов, к признанию органической связи, к различного вида гамам, подробным рефератам, объективным резюме» (S.899). С целью организации работы семинара Твардовский принес в университет свою личную богатую библиотеку. Для научной работы были созданы идеальные условия. Каждый студент имел право с 7 до 22 часов пользоваться лекторием, от которого имел личный ключ. В лектории он распоряжался «своим» столом со всеми необходимыми книжками, полученными из семинарской библиотеки. (В 1930 г. библиотека насчитывала около 8000 томов).[42] Каждый студент имел возможность беседовать с профессором, который между 12 и 13 по полудни принимал в своем кабинете. Сам же профессор в университете проводил по 8-9 часов, часто заглядывая в лекториум и подолгу общаясь с членами семинара. Внешние рамки присутствия Твардовского были наполнены богатым и неповторимым, в своем роде единственным влиянием учителя на учеников. Чтобы лучше узнать своих подопечных профессор вел подробную картотеку, в которой каждый имел свою учетную карточку, содержащую оценки сданных коллоквиумов, прореферированных статей и книг, характеристику интересов и достижений. В архиве семинара сохранялись также и все работы учеников . Помимо этапов, связанных с формальным прохождением учебы, студенты участвовали в заседаниях философского кружка при семинарской библиотеке, а для продвинувшихся вперед участников Твардовский проводил privatissimum . О атмосфере, царившей на этих дискуссионных студенческих форумах, один из первых учеников Твардовского вспоминал так: «В этом кружке без оглядки на направление своих научных интересов свободно высказываются молодые люди, там учатся формулировать собственные мысли и критиковать чужие в границах свободной и живой дискуссии под руководством профессора. Тот философский кружок был ареной первых публичных выступлений и первых творческих усилий всех учеников Твардовского, которые позже заняли самостоятельные позиции в науке и педагогике. Душой этого кружка всегда был Твардовский. Он никогда его не оставлял, несмотря на различные навалившиеся дела. Здесь профессор забрасывал невод на души и юные головы. Здесь он наблюдал, как какой-нибудь слушатель естественных наук или филологии загорался вопросами психологии, или же юрист первого курса проявлял особые таланты в дедукции. Не много проходило времени, как уже оба пробовали силы на поле философских исследований. Твардовский умел их поощрять, занять, зажечь, ободрить и помочь в преодолении трудностей. Времена философского кружка у всех учеников Твардовского оставили неизгладимую память как бы духовного пробуждения» (Witwicki[1920],S.XVI).

Преподавательская деятельность Твардовского проходила не только в стенах университета. Он весьма активно занимается популяризаторством философии, психологии и педагогики, читая лекции как во Львове - столице тогдашней Галиции, так и в небольших городах и местечках провинции. Его выступления проходят с успехом и собирают по тем временам большое число слушателей.[43]

В начале 1906 г. Твардовский прочитал цикл лекций по средневековой философии.