Таким
образом, понятия единства, истинности и совершенства вовсе не дополняют
трансцендентальную таблицу категорий, как если бы она была недостаточной;
они лишь подводят способ применения категории под общие логические правила
соответствия знания с самим собой, причем отношение этих понятий к объектам
остается совершенно в стороне.



ГЛАВА ВТОРАЯ


О дедукции чистых рассудочных понятий


РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ


13. О принципах трансцендентальной дедукции вообще

Юристы, когда они говорят о правах и притязаниях, различают в судебном
процессе вопрос о праве (quid juris) от вопроса о факте (quid facti) и,
требуя доказательства того и другого, называют первое из них, а именно
доказательство права или справедливости притязаний, дедукцией. Мы
пользуемся множеством эмпирических понятий, не встречая противодействия ни
с чьей стороны, и без всякой дедукции считаем себя вправе присваивать им
смысл и воображаемое значение, так как у нас всегда есть опыт для
доказательства их объективной реальности. Однако есть также узурпированные
понятия, например: счастье, судьба, широко распространенные при почти
всеобщей снисходительности, но иногда вынуждаемые ответить на вопрос quid
juris; в последнем случае дедукция их доставляет немало затруднений, так
как ни исходя из опыта, ни исходя из разума нельзя привести ни одного
ясного основания, которое объясняло бы право пользования ими.

Среди различных понятий, образующих пеструю ткань человеческого знания,
некоторые предназначены также для чистого априорного применения (совершенно
независимо от всякого опыта), и это право их в каждом случае нуждается в
дедукции, так как эмпирические доказательства правомерности такого
применения недостаточны, а между тем мы должны знать, каким образом эти
понятия могут относиться к объектам, которых они ведь не получают ни из
какого опыта. Поэтому объяснение того, каким образом понятия могут a priori
относиться к предметам, я называю трансцендентальной дедукцией понятий и
отличаю ее от эмпирической дедукции, указывающей, каким образом понятие
приобретается благодаря опыту и размышлению о нем, а потому касается не
правомерности, а лишь факта, благодаря которому мы усвоили понятие.

У нас есть уже два совершенно различных вида понятий, согласных, однако,
друг с другом в том, что они относятся к предметам совершенно a priori, а
именно понятия пространства и времени как формы чувственности, а также
категории как понятия рассудка. Было бы совершенно напрасным трудом
пытаться дать их эмпирическую дедукцию, так как их отличительная черта
состоит именно в том, что они относятся к своим предметам, ничего не
заимствуя из опыта для представления о них. Поэтому если дедукция их
необходима, то она всегда должна быть трансцендентальной.

Впрочем, для этих понятий, как для всякого знания, можно отыскать если не
принцип их возможности, то все же случайные причины их возникновения в
опыте; тогда впечатления, получаемые от чувств, дают первый повод к
раскрытию всей познавательной способности в отношении их и к осуществлению
опыта, содержащего два весьма разнородных элемента, а именно материю для
познания, исходящего из чувств, и некоторую форму для упорядочения ее,
исходящего из внутреннего источника чистого созерцания и мышления, которые
приходят в действие и производят понятия при наличии чувственного
материала. Такое прослеживание первых попыток нашей познавательной
способности с целью восхождения от единичных восприятии к общим понятиям
приносит, без сомнения, большую пользу, и мы обязаны знаменитому Локку
открытием этого пути.

Однако таким способом никогда нельзя осуществить дедукцию чистых априорных
понятий: она вовсе не лежит на этом пути, так как априорные понятия в
отношении своего будущего применения, которое должно быть совершенно
независимым от опыта, обязаны предъявить совсем иное метрическое
свидетельство, чем происхождение из опыта. Эту попытку делать выводы из
физиологических данных, которая, собственно говоря, вовсе не может
называться дедукцией, так как она касается quaestionem facti, я буду
поэтому называть объяснением обладания чистым знанием. Таким образом, ясно,
что возможна только трансцендентальная, а не эмпирическая дедукция чистого
знания и что эмпирическая дедукция чистых априорных понятий-это тщетная
попытка, которую могут предпринять лишь люди, совершенно не понимающие
особой природы этих знаний.