Оно
никак не показывает субъект сознания как явление по той лишь причине, что
не принимает в соображение способа созерцания, чувственное ли оно или
интеллектуальное. Посредством мышления я не представляю себя ни как я
существую, ни как я себе являюсь, а только мыслю себя как всякий объект
вообще, отвлекаясь от способа, каким я его созерцаю. Если я представляю
себя при этом как субъект мыслей или как основание мышления, то эти способы
представления не означают категорий субстанции или причины, так как эти
категории суть функции мышления (суждения), уже примененные к нашему
чувственному созерцанию, без которого, конечно, нельзя было бы обойтись,
если бы я хотел познать себя. Но в данном случае я хочу сознавать себя
только мыслящим; я оставляю в стороне то, каким образом мое собственное Я
дано в созерцании, в котором оно могло бы быть только явлением для меня,
мыслящего, но не поскольку я мыслю; в осознании меня самого в чистом
мышлении я семь само существо, относительно которого, однако, для мышления
мне этим, конечно, еще ничего не дано.

Однако положение я мыслю, поскольку оно утверждает я существую как нечто
мыслящее, есть не только логическая функция; оно определяет субъект
(который в таком случае есть вместе с тем и объект) в отношении
существования и не может быть получено без внутреннего чувства, созерцание
которого всегда дает объект только как явление, а не как вещь в себе. В
нем, следовательно, применена к эмпирическому созерцанию того же самого
субъекта уже не только спонтанность мышления, но также и восприимчивость
созерцания, т. е. мышление, направленное на меня самого. В этом созерцании
мыслящее Я должно было бы искать условия применения своих логических
функций к категориям субстанции, причины и т. д., чтобы не только
посредством Я обозначить себя как объект сам по себе, но и определить
способ своего существования, т. е. познать себя как ноумен; однако это
невозможно, так как внутреннее эмпирическое созерцание имеет чувственный
характер и не заключает в себе ничего, кроме данных явления, которые ничего
не доставляют объекту чистого сознания для познания его обособленного
существования и могут служить только для целей опыта.

Но если допустить, что впоследствии, не в опыте, а в определенных (не
только логических правилах, но и) неизменных априорных законах чистого
применения разума, касающихся нашего существования, нашелся бы повод
предположить, что мы совершенно a priori законодательствуем в отношении
нашего собственного существования и даже определяем это свое существование,
то тем самым обнаружилась бы спонтанность, посредством которой можно было
бы определить нашу действительность, не нуждаясь в условиях эмпирического
созерцания; тогда мы заметили бы, что в сознании нашего существования a
priori содержится нечто такое, с помощью чего наше существование, полностью
определяемое только чувственно, может быть тем не менее определено
касательно некоторой внутренней способности в отношении к умопостигаемому
(конечно, только мыслимому) миру.

Однако это нисколько не продвинуло бы вперед рациональную психологию, какие
бы усилия она ни прилагала. В самом деле, посредством этой удивительной
способности, которую мне впервые открывает осознание морального закона, я
получил бы, правда, чистый интеллектуальный принцип определения моего
существования, однако с помощью каких предикатов? Только с помощью тех,
какие должны быть мне даны в чувственном созерцании; таким образом, я опять
очутился бы в том же положении, в каком находился, занимаясь рацио нальной
психологией, а именно я нуждался бы в чувственны;. созерцаниях, чтобы
придать значение своим рассудочным поня тиям субстанция, причина и т. д.,
без которых я не мог\ иметь знание о себе; однако эти созерцания никогда не
могу. вывести меня за пределы опыта. Впрочем, для практической.
употребления, которое всегда ведь направлено на предмет! опыта, я имел бы
право применять эти понятия к свобод и ее субъекту сообразно значению,
аналогичному с теоретическим применением [этих понятий], подразумевая под
ним;: только логические функции субъекта и предиката, основании и
следствия, согласно которым поступки, или действия, со образующиеся с
моральными законами, определяются таь. что всегда могут быть объяснены
вместе с законами природ! сообразно категориям субстанции и причины, хотя и
возникаю из совсем иного принципа. Все это мы высказали только для того,
чтобы избежать недоразумения, которое легко может быть вызвано учением о
нашем самосозерцании как явлении. В последующем изложении мы будем иметь
случай использовать это.


ВТОРОЙ КНИГИ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ ДИАЛЕКТИКИ


ГЛАВА ВТОРАЯ


Антиномия чистого разума

Во введении к этой части нашего сочинения мы показали, что всякая
трансцендентальная видимость чистого разума основывается на диалектических
выводах, схему которых дает логика в трех своих формальных видах
умозаключений вообще, подобно тому как категории имеют свою логическую
схему в четырех функциях всех суждений.