Так, я
конструирую треугольник, показывая предмет, соответствующий этому понятию,
или при помощи одного лишь воображения в чистом созерцании, или вслед за
этим также на бумаге в эмпирическом созерцании, но и в том и в другом
случае совершенно a priori, не заимствуя для этого образцов ни из какого
опыта. Единичная нарисованная фигура эмпирична, но тем не менее служит для
выражения понятия без ущерба для его всеобщности, так как в этом
эмпирическом созерцании я всегда имею в виду только действие по
конструированию понятия, для которого многие определения, например величины
сторон и углов, совершенно безразличны, и потому я отвлекаюсь от этих
разных [определений], не изменяющих понятия треугольника.

Следовательно, философское познание рассматривает частное только в общем, а
математическое знание рассматривает общее в частном и даже в единичном,
однако a priori и посредством разума, так что, подобно тому как это
единичное определено при некоторых общих условиях конструирования, так и
предмет понятия, которому это единичное соответствует лишь в качестве его
схемы, должен мыслиться в общей определенной форме.

Следовательно, существенное различие между этими двумя видами познания
разумом заключается в этой их форме, а не основывается на различии между их
материей или предметами. Те, кто пытается отличить философию от математики,
полагая, что первая имеет объектом только качество, а вторая -только
количество, принимают действие за причину. Форма математического познания
есть причина того, что оно может быть направлено только на количества. В
самом деле, конструировать, т. е. представить a priori в созерцании, можно
только понятия величины, а качества можно показать не иначе как в
эмпирическом созерцании. Поэтому их познание разумом возможно только
посредством понятий. Так, созерцание, соответствующее понятию реальности,
мы можем извлечь только из опыта, но никогда a priori из самих себя и до
эмпирического осознания ее Коническую фигуру мы можем сделать наглядной
просто на основании понятия, без всякой помощи опыта, но цвет этого конуса
должен быть дан заранее в каком-нибудь опыте. Понятие причины вообще я
никак не могу показать в созерцании иначе как с помощью примера, данного
мне опытом, и т. д. Впрочем, философия занимается и величинами, так же как
математика, например, целокупностью, бесконечностью и т. д. В свою очередь
математика занимается и различием между линиями и плоскостями как
пространствами, обладающими различным качеством, а также непрерывностью
протяженности как ее качеством. Но хотя в таких случаях они имеют общий
предмет, тем не менее способ рассмотрения его разумом в философском и
математическом исследованиях совершенно различен. Философия держится только
общих понятий, а математика ничего не может добиться посредством одних лишь
понятий и тотчас спешит [перейти] к созерцанию, в котором она рассматривает
понятие m concrete, однако не эмпирически, а лишь в таком созерцании,
которое она показывает a priori, т. е. конструировала, и в котором то, что
следует из общих условий конструирования, должно быть приложимо также и к
объекту конструируемого понятия.

Дайте философу понятие треугольника, и пусть он найдет свойственным ему
способом, как относится сумма его углов к величине прямого угла. У него
есть только понятие фигуры, ограниченной тремя прямыми линиями, и вместе с
ней понятие о таком же количестве углов. Сколько бы он ни размышлял над
этим понятием, он не добудет ничего нового. Он может расчленить и сделать
отчетливым понятие прямой линии, или угла, или числа три, но не откроет
новых свойств, вовсе не заключающихся в этих понятиях. Но пусть за тот же
вопрос возьмется геометр. Он тотчас начнет с конструирования треугольника.
Зная, что два прямых угла имеют такую же величину, как все смежные углы,
исходящие из одной точки и лежащие на одной прямой, он продолжает одну из
сторон своего треугольника и получает два смежных угла, сумма которых равна
двум прямым углам. Внешний из этих углов он делит, проводя линию,
параллельную противоположной стороне треугольника, и замечает, что отсюда
получается внешний смежный угол, равный внутреннему, и т. д. Так,
руководствуясь все время созерцанием, он цепью выводов приходит к
совершенно очевидному и вместе с тем общему решению вопроса.

Математика конструирует не только величины (quanta), как это делается в
геометрии, но и величину как таковую (quantitas), как это делается в
алгебре, совершенно отвлекающейся от свойств предмета, который должно
мыслить согласно такому понятию величины. Она избирает себе при этом
определенные обозначения для всех конструировании величин вообще (чисел),
каковы сложение, вычитание, извлечение корня и т.