В этом случае речь
идет не о вечном игровом элементе культуры, который мы пытались выявить на этих
страницах, а о притворной игре. Во-вторых, сталкиваясь с явлениями, на
поверхности демонстрирующими видимость свойств игры, можно пойти по ложному
следу. Повседневная жизнь современного общества во все возрастающей степени
определяется свойством, которое имеет некоторые общие черты с чувством игры и в
котором, как может показаться, скрыт необычайно богатый игровой элемент
современной культуры. Это свойство можно лучше всего обозначить как пу-эрилизм,
понятие, передающее наивность и ребячество одновременно. Но ребяческая наивность
и игра -- это не одно и то же.
Когда я несколько лет тому назад пытался охватить ряд внушающих опасение явлений
современной общественной жизни термином пуэри-лизм1 5*, я имел в виду сферы
деятельности, в которых человек нашего
194
Глава XII
времени, прежде всего как член того или иного организованного коллектива, ведет
себя словно бы по мерке отроческого или юношеского возраста. Это касается
большей частью навыков, вызванных или поддерживаемых техникой современного
духовного общения. Сюда попадает, например, легко удовлетворяемая, но никогда не
насыщаемая потребность в банальных развлечениях, жажда грубых сенсаций, тяга к
массовым зрелищам. На несколько более глубоком уровне к ним примыкают: бодрый
дух клубов и разного рода объединений с их обширным арсеналом броских знаков
отличия, церемониальных жестов, лозунгов и паролей (кличей, возгласов,
приветствий), маршированием, ходьбой строем и т.п. Свойства, психологически
укорененные еще глубже, чем вышеназванные, и также лучше всего подпадающие под
понятие пуэрилизма, это недостаток чувства юмора, вспыльчивая реакция на то или
иное слово, далеко заходящая подозрительность и нетерпимость к тем, кто не
входит в данную группу, резкие крайности в хвале и хуле, подверженность любой
иллюзии, если она льстит себялюбию или групповому сознанию. Многие из этих
пуэрильных черт более чем достаточно представлены в ранних культурных эпохах2,
но никогда с такой массовостью и жестокостью, с какими они распространяются в
общественной жизни нашего времени. Здесь не место для обстоятельного
исследования исходных причин и дальнейшего роста данного явления культуры. К
числу факторов, которые в нем участвуют, относятся, во всяком случае, такие, как
приобщение к духовным контактам широких полуграмотных масс, ослабление моральных
стандартов и чрезмерно завышенная роль провожатого, которую техника и
организация предоставили обществу. Состояние духа, свойственное подростку, не
обузданное воспитанием, привычными формами и традицией, пытается получить
перевес в каждой области и весьма в этом преуспевает. Целые области формирования
общественного мнения пребывают в подчинении темпераменту подрастающих юнцов и
мудрости, не выходящей за рамки молодежного клуба. Приведем один из многих
примеров официального пуэрилизма. Газета Правда от 9 января 1935 г. сообщала,
что в Курской области местная советская власть за недостачу в поставках зерна
переименовала три колхоза -- Имени Буденного, Имени Крупской и Красная Нива -- в
Лодырь, Саботажник и Бездельник. Хотя это свидетельство trop de zele [усердия не
по разуму] вызвало порицание по адресу соответствующего органа власти со стороны
центрального комитета партии и названная мера была отменена, сама духовная
атмосфера выглядит от этого не менее красноречиво. Манипуляции с именами типичны
для периодов политической экзальтации -- как в дни Конвента3, так и в
сегодняшней России, которая решила заново окрестить большие старинные города
именами святых своего нынешнего календаря. Лорд Бей-ден-Поуэлл, которому
принадлежит честь первооткрывателя в осознании социальной силы духовной
организации подростков, преобразил ее в удивительное творение -- движение
бойскаутов. Здесь уже речь идет не о пуэрилизме, ибо мы имеем дело с
воспитательной игрой для подро-
195
Homo ludens
стков, которая с замечательным талантом была рассчитана на склонности и привычки
этого возраста и которая продемонстрировала умение использовать их с полезным
эффектом. Устав движения именует его игрой. Все, однако, выглядит по-другому,
когда те же обычаи проникают в занятия, претендующие на то, чтобы считаться
строго серьезными, и вбирают в себя заряд злобных страстей социальной и
политической борьбы. Тогда-то и встает вопрос, от которого все здесь зависит:
нужно ли рассматривать пышно разрастающийся в современном обществе пу-эрилизм
как игровую функцию или нет?
На первый взгляд кажется, что ответ будет: да, -- и в этом смысле я
интерпретировал это явление в моих прежних рассуждениях о связи между игрой и
культурой4. Но теперь я считаю, что должен более резко очертить понятие игры и
на этом основании отказать пуэрилизму в подобной квалификации.