Его тело, грязное и истощенное, стало неловким, как у
пьяницы.
Жизнь в шабоно шла своим чередом, исключение составляли семьи, живущие
поблизости от хижины Шорове.
На их очагах не разрешалось готовить мясо. Пуривариве утверждал, что
хекуры ненавидят запах жарящегося мяса, и если почувствуют его, то улетят
обратно в горы.
Как и его ученик, Пуривариве принимал эпену днем и ночью. Он часами
неутомимо пел, призывая духов в хижину Шорове, уговаривая хекур войти в тело
молодого человека и поселиться там. Иногда по вечерам Арасуве, Ирамамове и
другие мужчины шабоно пели вместе со стариком.
На следующей неделе Шорове нетвердым дрожащим голосом начал
присоединяться к их пению. Вначале он пел песни хекур броненосца, тапира,
ягуара и других крупных животных, которые по поверью обладали мужскими
духами. Их было легче всего привлечь. Потом он пел песни хекур растений и
скал. И наконец песни женских духов -- паука, змеи и колибри. Из-за их
коварной и ревнивой натуры ими было очень трудно управлять.
Однажды поздно ночью, когда все в шабоно спали, я сидела возле хижины
Этевы и наблюдала за поющими мужчинами. Шорове был настолько слаб, что ему
нужно было помочь встать, чтобы Пуривариве мог танцевать вокруг него.
-- Шорове, пой громче, -- подбадривал его старик. -- Пой громко, как
птицы, как ягуар.
Ритуальный танец уносил Пуривариве в лес прочь от шабоно.
-- Пой громче, Шорове, -- выкрикивал он уже издалека. -- Хекуры живут
во всех уголках леса. Они хотят слышать твою песню! Тремя ночами позже
радостные крики Шорове эхом разнеслись по шабоно: -- Отец, отец, хекуры
появляются! Я слышу, как они жужжат и вертятся вокруг! Они входят в меня, в
мою голову! Они проникают сквозь пальцы и ноги! Шорове выскочил из хижины.
Упав перед стариком, он кричал: -- Отец, отец, помоги мне! Они проходят
через глаза и нос! Пуривариве помог Шорове встать на ноги. Они начали
танцевать, и лишь их слабые тени были видны на освещенной луной поляне.
Через несколько часов отчаянный вопль, крик панически испуганного ребенка
пронзил воздух: -- Отец, отец! С сегодняшнего дня не позволяй ни одной
женщине подходить к моей хижине! -- Все они так кричат, -- пробормотала
Ритими, вставая из гамака. Она подбросила в огонь немного дров, а потом
положила на горячие угли несколько бананов. -- Когда Этева решил стать
шапори, я уже была его женой, -- сказала она. -- В ночь, когда он умолял
Пуривариве не подпускать к нему женщин, я вошла в его хижину и прогнала
хекур прочь.
-- Почему ты это сделала? -- Меня попросила мать Этевы, -- ответила
Ритими. -- Она боялась, что он умрет, она знала, что Этева слишком любит
женщин; из него никогда бы не получился великий шапори.
Ритими села ко мне в гамак.
-- Я расскажу тебе все с начала.
Она устроилась поудобнее рядом со мной и начала говорить тихим шепотом.
-- В ночь, когда хекуры вошли в тело Этевы, он кричал точно так же, как
сегодня Шорове. Это женские хекуры заставляют так волноваться. Они не хотят,
чтобы поблизости хижины находились женщины. В ту ночь Этева горько плакал,
выкрикивая, что какая-то злая женщина прошла мимо его хижины. Мне было очень
грустно, когда я услышала, что хекуры покинули его тело.
-- Знает ли Этева, что именно ты была в его хижине? -- Нет, -- ответила
Ритими. -- Меня никто не видел.
Если Пуривариве и знает, то он молчит. Он был уверен, что Этева никогда
не станет хорошим шапори.
-- Почему же Этева хотел стать шапори? -- Всегда есть надежда, что
мужчина может стать великим шапори. -- Ритими положила голову мне на руки.
-- Той ночью мужчины долго умоляли хекур вернуться, но духи не возвратились.
Они ушли не только потому, что в хижине побывала женщина, но и потому, что
хекуры боялись, что Этева никогда не станет для них хорошим отцом.
-- Почему мужчина считается оскверненным после того, как он побывал с
женщиной? -- Это касается шапори, -- сказала Ритими. -- Не знаю почему, но
так считают мужчины, в том числе и шапори. Я верю, что именно женские хекуры
очень ревнивы и сторонятся мужчин, которые слишком часто удовлетворяют
женщин.
Ритими продолжала рассказывать о том, что сексуальноактивные мужчины
получают мало проку от принятия эпены и призывания духов. Мужские духи,
поясняла она, не имеют чувства собственности. Они вполне довольны тем, что
мужчины принимают эпену до и после охоты или сражения.
-- В качестве мужа я предпочитаю хорошего охотника и воина -- хорошему
шапори, -- призналась она. -- Шапори не очень любят женщин.
-- А Ирамамове? -- спросила я. -- Он безусловно великий шапори, но у
него две жены.
-- О-оох, ты по-прежнему ничего не понимаешь. Я же все тебе уже
объяснила, -- смеялась Ритими.