В день свадьбы Шотоми тихо плакала. Хайяма придвинулась к ней поближе.
-- Не надо больше плакать.
Мы тебя украсим. Ты сегодня будешь такой красавицей, что все рты
разинут от восхищения. -- Она взяла Шотоми за руку и жестом позвала
остальных женщин последовать за ними в лес через боковой выход.
Сев на пенек, Шотоми вытерла слезы тыльной стороной ладони. Она
взглянула Хайяме в лицо, и на губах ее появилась лукавая улыбка, после чего
она с готовностью позволила женщинам хлопотать над собой. Ей коротко
обрезали волосы и выбрили тонзуру. В мочки ушей были вдеты пучки пышных
белых перьев. Они резко контрастировали с ее черными волосами, придавая
неземную красоту тонкому лицу. Дырочки в уголках рта и нижней губе были
украшены красными перьями попугая. В перегородку между ноздрями Ритими
вставила очень тоненькую, почти белую отполированную палочку.
-- Какая же ты красавица! -- воскликнули мы, когда Шотоми поднялась
перед нами во весь рост.
-- Мама, я готова идти, -- торжественно сказала она.
Ее темные раскосые глаза блестели, кожа, казалось, горела от пасты
оното. Она коротко улыбнулась, показав крепкие, ровные белые зубы, и
направилась обратно в шабоно. И всего на мгновение, перед самым выходом на
поляну в глазах ее, устремленных на мать, промелькнула немая мольба.
С высоко поднятой головой, ни на кого не глядя, Шотоми медленно обошла
деревенскую площадь, выказывая полное безразличие к восхищенным словам и
взглядам мужчин. Она вошла в хижину отца и села перед корытом, полным
бананового пюре. Первым она угостила супом Арасуве, потом своих дядьев,
братьев и, наконец, всех мужчин шабоно. Угостив женщин, она отправилась в
хижину Хайямы, села в гамак и принялась есть дичь, приготовленную мужем,
которому была обещана еще до своего появления на свет.
Мои воспоминания были прерваны словами Тутеми: -- Ты будешь есть бананы
здесь или у Хайямы? -- Лучше там, -- ответила я, улыбнувшись бабке Ритими,
уже поджидавшей меня в соседней хижине.
Когда я вошла, меня встретила улыбкой Шотоми. Она очень изменилась. И
дело вовсе не в том, что она прибавила в весе, выйдя из заточения. Скорее
стало взрослым ее поведение, ее брошенный на меня взгляд, то, как она
угощала меня бананами. И я подумала, не связано ли это с тем, что девочки, в
отличие от мальчиков, детство которых далеко заходит в отрочество, уже с
шести-восьми лет привлекаются матерями к выполнению домашних работ -- сбору
топлива для очагов, прополке огородов, присмотру за младшими детьми. К тому
времени, как мальчик начинает считаться взрослым, девочка того же возраста
нередко уже замужем и имеет одного двух детей.
После еды мы с Тутеми и Шотоми несколько часов проработали на огородах,
а потом, освежившись купанием в реке, вернулись в шабоно. На площади тесной
кучкой сидело несколько мужчин с раскрашенными черной краской лицами и
телами. Кое-кто сдирал кору с толстых веток.
-- Кто эти люди? -- спросила я.
-- Ты их разве не узнаешь? -- рассмеялась Тутеми. -- Это же Ирамамове и
мужчины, которые уходили с ним вчера в лес.
-- А почему они такие черные? -- Ирамамове!-- крикнула Тутеми. -- Белая
Девушка хочет знать, почему у вас черные лица? -- спросила она и убежала в
хижину.
-- Хорошо, что ты убегаешь, -- сказал, поднимаясь, Ирамамове. --
Ребенок в твоем чреве мог бы добавить воды в мамукори. и ослабить его. -- И
он, нахмурившись, повернулся к нам с Шотоми. Не дав ему ничего сказать,
Шотоми втащила меня за руку в хижину Этевы.
То и дело прыская от смеха, Шотоми пояснила, что никому, кто побывал в
этот день в воде, не полагается даже подходить к мужчинам, занятым
приготовлением кураре.
Считалось, что вода ослабляет яд. -- Если мамукори не подействует как
надо, он обвинит в этом тебя.
-- А я так хотела посмотреть, как они будут готовить мамукори, --
разочарованно протянула я.
-- Очень надо смотреть на такое! -- сказала, садясь, Ритими. -- Я тебе
и так расскажу, что они будут делать. -- Она зевнула, потянулась, собрала в
кучку банановые листья, на которых спала, и постелила на земле свежие. --
Мужчины раскрашены в черное, потому что мамукори годится не только для
охоты, но и для войны, -- сказала Ритими, приглашая меня сесть рядом.
Очистив банан, она с полным ртом рассказала, как мужчины кипятят лиану
мамукори, пока та не превратится в темное варево. Потом для густоты
добавляется высушенная лиана ашукамаки.
Когда смесь в достаточной степени уваривается, ею можно смазывать
наконечники стрел.
Махнув на все рукой, я стала помогать Тутеми готовить табачные листья
для просушки.