Неуверенно встав на ноги в
пустой хижине, я почувствовала головокружение. Все мое тело было разрисовано
волнистыми линиями. Как странно все это было, подумала я. Сожалений не было;
не было ни ненависти, ни отвращения. И вовсе не потому, что все мои чувства
как бы оцепенели.
Скорее у меня было состояние, которое испытываешь, пробудившись ото
сна, значения которого не можешь объяснить.
У огня лежал сверток с жареными лягушками. Сев на землю, я стала
дочиста обгладывать тонкие косточки. Стоящее у одного из шестов мачете
означало, что Ирамамове где-то поблизости.
Ориентируясь на журчание реки, я стала пробираться сквозь лесную чащу.
Внезапно заметив, как Ирамамове совсем близко от меня прибивает к берегу
маленькое каноэ я спряталась в кустарнике. По виду суденышка я определила,
что оно сделано индейцами Макиритаре. Я уже видела в миссии такие лодки,
выдолбленные из древесного ствола. При мысли о том, что мы, возможно,
находимся совсем близко от какой-нибудь их деревни или далее от миссии,
сердце застучало быстрее. Ирамамове не подавал виду, что как-то заметил мое
появление, и я украдкой вернулась к хижине, недоумевая, где он мог раздобыть
каноэ.
Не прошло и минуты, как с перекинутым на лиане за спину увесистым
свертком в хижину вошел Ирамамове. -- Рыба, -- сказал он, сбрасывая сверток
на землю.
Я покраснела и смущенно рассмеялась. А он неторопливо разложил
завернутую в листья рыбу между угольями, следя за тем, чтобы жара было
достаточно, но огонь не задевал листьев платанийо. Он так и остался сидеть у
костра, целиком поглощенный поджариванием рыбы. Как только испарилась
последняя влага, он с помощью раздвоенной палочки убрал сверток с огня и
раскрыл его. -- Хорошо, -- сказал он, отправляя пригоршню крошащегося белого
мяса в рот, и подвинул сверток ко мне.
-- Что произошло в горах? -- спросила я.
Вздрогнув от моего воинственного тона, он так и остался сидеть с
раскрытым ртом. Непрожеванный кусок рыбы выпал в золу. Он автоматически, не
счистив налипшей грязи, сунул его обратно в рот и потянулся за лежащей на
земле лианой.
Меня охватил неудержимый страх. Я не сомневалась, что Ирамамове сейчас
свяжет меня и унесет в лесные дебри.
Куда подевалась моя недавняя уверенность, что мы находимся совсем рядом
с деревней Макиритаре или даже с миссией. Я была лишь в состоянии думать о
рассказе Хайямы о шаманах, прятавших похищенных ими женщин в лесной глуши. Я
уже не сомневалась, что Ирамамове никогда не отведет меня в миссию. Мысль о
том, что пожелай он спрятать меня где-то в лесу, он не стал бы приносить
меня с гор сюда, в тот момент как-то не пришла мне в голову.
Я уже не верила ни его улыбке, ни ласковому блеску в глазах. Взяв
стоящий у огня калабаш с водой, я протянула его ему. Он с улыбкой отложил
веревку. Я подвинулась ближе, будто собираясь поднести сосуд к его губам, но
вместо этого изо всех сил врезала ему между глаз. Захваченный врасплох, он
упал навзничь, глядя на меня с немым изумлением, а кровь с обеих сторон
потекла у него по носу.
Не обращая внимания на колючки, корни и острые клинки травы, я
рванулась сквозь заросли к тому месту, где видела каноэ. Однако я неверно
рассчитала, куда Ирамамове его привязал, и добежав до реки, не увидела
ничего, кроме разбросанных вдоль берега камней. Суденышко оказалось выше по
течению. Я запрыгала с камня на камень с ловкостью и быстротой, каких в себе
не подозревала, и с трудом переводя дух, повалилась на землю рядом с каноэ,
наполовину вытащенным на берег. Увидев стоящего передо мной Ирамамове, я не
смогла сдержать крика.
Он присел и рассмеялся, широко раскрыв рот. Хохот накатывал на него
порывами и так сотрясал все тело с головы до ног, что подо мной задрожала
земля. Слезы катились у него по щекам и смешивались с кровью из рассеченного
лба. -- Ты забыла это, -- сказал он, помахав рюкзаком у меня перед носом,
потом открыл его и подал мне джинсы и рваную майку. -- Сегодня ты доберешься
до миссии.
-- Это та река, на которой стоит миссия? -- спросила я, глядя в его
окровавленное лицо. -- Я не узнаю этого места.
Ты была здесь с Анхеликой и Милагросом, -- заверил он меня. Дожди так
же меняют лицо лесов и рек, как облака меняют лицо неба.
Я надела джинсы; они мешковато повисли, грозя свалиться с бедер. Сырая,
пропахшая плесенью майка заставила меня расчихаться. Почувствовав
неловкость, я подняла неуверенный взгляд на Ирамамове: -- Как я выгляжу? Он
обошел меня кругом и придирчиво осмотрел со всех сторон. Затем, после
минутного размышления, снова присел и со смехом произнес: -- Ты лучше
выглядишь в раскраске из оното.
Я присела возле него. Ветра не было; на реке все словно замерло.