Тем не менее я опасалась, что порезы на ногах могут загноиться, и
настояла на том, чтобы она ежедневно обмывала их кипяченой водой. В качестве
дополнительной предосторожности старая Хайяма втерла в ранки порошок из
сгоревшего муравейника, объявив, что это природное дезинфицирующее средство.
Никаких осложнений от этого жгучего порошка у меня не было, а порезы быстро
зажили.
Сквозь полуприкрытые веки я смотрела на залитую светом и воздухом ширь
раскинувшихся перед нами огородов. Потревоженная криками, доносившимися с
дальнего конца огородов, я открыла глаза. Из-под огромных банановых листьев,
казалось, возник из ничего Ирамамове, прокладывая дорогу в небо. Я
зачарованно стала смотреть, как он карабкается по усеянному колючками стволу
пальмы раша. Чтобы не пораниться о шипы, он действовал с помощью двух пар
крестообразно связанных шестов, поочередно переставляя их по стволу. Без
всяких усилий, плавными движениями он, становясь попеременно на одну пару
шестов, поднимал другую все выше и выше, пока не добрался до желтых гроздьев
раша самое меньшее в шестидесяти футах над землей. На мгновение он исчез в
перистых листьях, серебристой аркой реющих в небе. Срезав плоды, Ирамамове
привязал тяжелые гроздья к длинной лиане и спустил их на землю. Затем,
неторопливо спустившись по стволу, он исчез в зелени бананов.
-- Я люблю эти плоды, если их сварить; по вкусу они похожи на... --
сказала я и только теперь сообразила, что не знаю перевода слова "картошка".
Я села. Склонив набок голову и чуть приоткрыв рот, Ритими крепко спала. --
Идем купаться, -- позвала я, пощекотав ей нос травинкой.
Ритими уставилась на меня невидящим взглядом; у нее был немного
растерянный вид, как у человека, только что видевшего сон. Она лениво
поднялась, зевая и потягиваясь, как кошка. -- Да, идем, -- сказала она,
вешая корзину за плечи. -- Вода унесет прочь мой сон.
-- Тебе приснилось что-то плохое? Она задумчиво на меня посмотрела и
отвела волосы со лба. -- Ты стояла одна на вершине горы, -- сказала она
неуверенно, словно припоминая. -- Тебе не было страшно, но ты плакала. --
Взглянув пристальнее, Ритими добавила: -- А потом ты меня разбудила.
Как только мы свернули на тропу к реке, нас догнал Этева. -- Достань-ка
листьев пишаанси, -- велел он Ритими и повернулся ко мне: -- Идем со мной.
Я пошла следом за ним через вновь расчищенный участок леса, где уже
была высажена банановая рассада и среди щепок от срубленных деревьев уже
проглядывали первые ростки. Расстояние между ними выдерживалось от десяти до
двенадцати футов, что позволяло взрослым растениям не затенять в будущем
друг друга, а лишь касаться листьями.
Всего несколько дней назад Этева, Ирамамове и прочие близкие
родственники Арасуве помогали ему отделять боковые побеги от огромного
материнского бананового корня.
С помощью сплетенной из лиан и толстых листьев и снабженной лямками
волокуши они притащили тяжелые отростки к месту новой посадки.
-- Ты что, нашел мед? -- спросила я с надеждой в голосе.
-- Не мед, -- ответил Этева, -- а кое-что ничуть не хуже. -- Он указал
туда, где стояли Арасуве и двое старших его сыновей. Они по очереди пинали
ногами старое банановое дерево. Из многослойного зеленого ствола сотнями
выпадали личинки.
Как только Ритими вернулась из леса с листьями пишаанси, мальчики стали
подбирать извивающихся червей и складывать на грубые широкие листья. Арасуве
развел маленький костер. Один из его сыновей, крепко упершись ногами в
землю, держал овальную по форме деревяшку, в то время как Арасуве с
поразительной скоростью вращал между ладонями зажигательную палочку.
Воспламенившаяся древесная труха подожгла термитник, поверх которого уже был
набросан сухой хворост.
Ритими обжаривала личинок не больше минуты, пока листья пишаанси не
чернели и не становились ломкими.
Раскрыв один сверток, Этева послюнил указательный палец, обкатал его в
жареных личинках и преложил все это мне. -- Это вкусно, -- настаивал он,
видя, как я отворачиваюсь. Пожав плечами, он дочиста облизал палец.
Ритими с набитым ртом тоже взялась меня уговаривать снять пробу. -- Как
ты можешь говорить, что они тебе не нравятся, если ты их даже не пробовала?
Взяв двумя пальчиками сероватую, еще теплую личинку, я положила ее в рот.
Они ничем не отличаются от улиток, говорила я себе, или от жареных устриц.
Но когда я попыталась проглотить личинку, она прилипла к языку.
Вынув ее изо рта, я подождала, пока наберется достаточно слюны и
проглотила личинку, словно пилюлю. -- По утрам я не ем ничего, кроме
бананов, -- заявила я Этеве, подсунувшему мне сверток с личинками.
-- Ты же работала на огороде, -- сказал он.