-- Теперь мы и в самом деле сестры, -- тихо сказала Ритими. -- Внешне
мы непохожи, зато внутри мы теперь одинаковые.
Я прижалась к ней покрепче. Ветерок с реки, пробежавший под нашей
крышей, был как ласка.
Розовый свет зари осторожно спустился на кроны деревьев. Ритими и Этева
направились к реке. Я вышла из хижины и вдохнула воздух нового дня. На заре
лесная темень уже не черная, а голубовато-зеленая, как в подземной пещере,
куда свет проникает сквозь скрытую расщелину.
Брызги росы ласковым дождем омывали мое лицо, когда я отводила в
сторону листья и лианы. Красные паучки с волосатыми лапками поспешно латали
свои серебристые паутины.
В дупле трухлявого дерева Этева нашел соты с медом.
Выжав последние капли в наши рты, он бросил соты в наполненный водой
калабаш, и позже мы пили сладкую воду.
Мы взбирались по заросшим тропам вдоль маленьких водопадов и
стремительных речных потоков, ветер от которых развевал наши волосы и
раскачивал бамбуковые заросли на берегу.
-- Вот это я и видела во сне, -- сказала Ритими, распахнув руки, словно
желая обнять все огромное пространство воды, летящей перед нами в глубокий и
широкий водоем.
Я осторожно пробралась на темные базальтовые камни, выступающие среди
водопадов и долго стояла под струями, подняв руки, чтобы смягчить
оглушительную силу воды, ниспадающей с прогретых солнцем высот.
-- Белая Девушка, выходи! -- крикнул Этева. -- Не то духи быстрой воды
нашлют на тебя болезнь.
Ближе к вечеру мы сделали привал у рощицы диких банановых деревьев.
Среди них я обнаружила авокадо. На нем был только один плод, причем не
грушевидной формы, а круглый и большой, как мускусная дыня, блестящий,
словно восковой. Этева подсадил меня до первой ветки, и я медленно поползла
за плодом, висящим на самой вершине.
Я так жаждала добраться до этого зеленого шарика, что не обратила
внимания на предательский треск хрупких веток под ногами. И как только я
схватила плод, ветка, на которой я стояла, обломилась.
Этева хохотал, пока по щекам у него не потекли слезы.
Ритими, тоже смеясь, соскребала раздавленное авокадо с моего живота и
бедер.
-- Я чуть не покалечилась, -- сказала я, задетая их беззаботным
весельем. -- Может, я ногу сломала.
-- Не сломала, -- заверил Этева. -- Земля тут покрыта сухими листьями и
мягкая. -- Он собрал в ладонь немного раздавленной мякоти и заставил меня
съесть. -- Говорил я тебе не стоять под водопадом, -- серьезно добавил он.
-- Духи быстрой воды сделали так, что ты не обратила внимания на опасность
от сухих веток.
Пока Этева соорудил хижину, день растаял без следа.
В лесу стоял беловатый туман. Дождя не было, но роса при малейшем
прикосновении крупными каплями стекала с листвы.
Мы снова спали на банановых листьях, согревая друг друга телами и
впитывая тепло небольшого костра, который Этева поддерживал всю ночь, время
от времени подталкивая ногой ближе к огню горящие поленья.
Еще до зари мы тронулись дальше. Густой туман все еще окутывал деревья,
и кваканье лягушек доносилось до нас словно издалека. Чем выше мы
взбирались, тем беднее становилась растительность, пока, наконец, не
остались лишь трава да камни.
Мы выбрались на вершину изъеденного ветрами и водой плато, этого
реликта иной эпохи. Лес внизу еще спал под одеялом тумана. Загадочный,
непроходимый мир, всю огромность которого невозможно постичь извне. Сев на
землю, мы молча стали дожидаться восхода солнца.
Как только небо на востоке заиграло багрянцем и пурпуром, я в
благоговейном порыве вскочила на ноги. Послушные ветру облака разошлись, дав
место поднимающемуся солнечному диску. Розовый туман волнами катился над
деревьями, подсвечивая сумерки глубокой синевой, разливая по всему небу
зеленые и желтые тона, пока оно наконец не стало прозрачно-голубым.
Я оглянулась на запад, где облака меняли очертания, уступая потокам
света. На юге небо было подернуто огненными полосами и громоздились
подгоняемые ветром светящиеся изнутри тучи.
-- Вон там наше шабоно, -- сказал Этева, показывая куда-то вдаль.
Схватив за руку, он развернул меня на север. -- А там течет большая река,
где проходят пути белого человека.
Солнце подняло одеяло тумана. Река золотой змейкой блеснула сквозь море
зелени, и я совершенно затерялась в этом необъятном пространстве, казавшемся
частью иного мира.
Я хотела говорить, крикнуть во весь голос, но не было таких слов, чтобы
выразить мои чувства. Взглянув на Ритими и Этеву, я увидела в их глазах
глубокое понимание того, что со мной творится. Я распахнула руки, словно
желая обнять эту волшебную границу между лесом и небом.