А тогда уж ему очень легко показать, что
подобный theisme raisonnй не мог возникнуть во времена, предшествующие
возникновению мифологии, а если бы возник, то не мог бы принять искаженную
форму политеизма.

Замечательно, что в своей "Естественной истории религии" Юм считает
возможным то, что не допускал в своих более общих "Философских
исследованиях",- разум будто бы способен исходя из видимой природы, путем
умозаключений прийти к понятию разумного творца мира, самого совершенного
существа и т. д., к убеждению в его существовании, короче говоря, способен
достичь всего, что понимает Юм под теизмом и что, надо сказать, по своей
бессодержательности скорее принадлежит отжившей или же подбирающейся к
своему концу эпохе, нежели свежей и полной сил, так что Юм вполне мог бы
оставить свое доказательство при себе.

Кто знаком с естественным поступательным движением наших знаний, кто
наблюдал его, рассуждает Юм, тот убедится в том, что невежественная толпа
поначалу была способна лишь на крайне грубые и ложные представления. Как бы
могла она подняться до понятия самого совершенного существа, от которого
происходят порядок и правильность во всех частях природы? Можно ли думать,
что такое человечество станет представлять себе божество как чистый дух,
как мудрое, всемогущее, бесконечное существо, а не как ограниченную силу,
наделенную могуществом, страстями, желаниями и даже органами тела наподобие
наших? Столь же легко вообразить себе, что дворцы строились раньше хижин,
что геометрия предшествовала земледелию.

Когда же люди путем умозаключений, основанных на чудесах природы, убедились
в существовании высшего существа, то для них стало невозможным оставить эту
веру и предаться идолопоклонству. Это блестящее воззрение, как только оно
возникло среди людей, поддерживалось самими принципами, которые сделали его
возможным, потому что бесконечно труднее открыть, доказать истину, нежели
придерживаться ее, когда она уже открыта и доказана. Судьба умозрительных,
полученных путем рассуждения выводов совсем иная, нежели судьба
исторических фактов. Эти последние подвержены искажению. Воззрения же,
полученные путем умозаключений, либо опираются на ясные и общедоступные
доказательства и убеждают каждого, а тогда их достаточно, чтобы воззрения
сохранялись в своей первоначальной чистоте повсеместно, где бы они ни
распространялись, либо же доказательства туманны и превосходят разумение
обычных людей - в таком случае опирающиеся на них тезисы доступны лишь
немногим людям и предаются забвению, как только эти немногие перестают ими
заниматься. Допустим то или другое - в любом случае теизм, который
предшествовал бы многобожию и был бы так искажен, немыслим. Легкие
умозаключения воспрепятствовали бы порче, а трудные и абстрактные сделали
бы его недоступным для усвоения толпой, которая только и вносит порчу в
принципы и взгляды.

Настоящий теизм, т. е. то, что Юм называет этим словом, может, заметим
попутно, возникнуть, по его мнению, лишь в эпоху достаточно упражнявшегося
и вполне развитого разума. Итак, в ту пору, к которой восходит исток
политеизма, нельзя думать о теизме и все, что напоминает его в праистории,
только выглядит так и получает простое объяснение: народность,
поклоняющаяся своим кумирам, возводит одно из незримых существ, в которые
верует, в самый высший ранг - то ли люди думают, что их область земли
состоит именно под его началом, то ли они полагают, что у этих существ все
как у людей - один монарх правит всеми. Если же кумира вознесли столь
высоко, то его расположения особенно добиваются, кадят ему, награждают его
все более возвышенными эпитетами, как это бывает и с земными монархами,
которых не просто предписывается именовать "величайшими" и
"милостивейшими", но можно даже слышать, что их по доброй воле называют
почитаемыми монархами даже христиане. Коль скоро началось такое состязание
в лести и один стремится превзойти другого, то эпитеты, становясь все более
изысканными и помпезными, гиперболы - все более дерзкими, не могут не
достигнуть предела, откуда уж не будет хода вперед; теперь говорят об этом
превознесенном существе - высшее, бесконечное существо, несравненное,
владыка мира, жизнеподатель. Возникает представление о существе, которое с
внешней стороны сходно с тем, что именуем мы Богом, потому что сам Юм,
выводя парадоксальное и даже гротескное положение "политеизм предшествовал
теизму", слишком ясно понимает, что такой теизм - это, собственно, атеизм.

Однако предположим, что по какой бы то ни было причине считается неизбежным
предпослать политеизму религиозное учение; в таком случае надо определить
его содержание, его возникновение. Что касается одного - материального
содержания, то никак нельзя было бы удовольствоваться пустым и абстрактны