Вот
коротко содержание такого объяснения - в наипростейшей форме. Если же
объяснение повернуто в сторону мистики, то оно приобретает примерно такой
вид. Тут мы должны исходить не из изначального знания, сколь бы великолепно
оно ни было, но из бытия человека в божественном единстве.

Человек сотворен в самом центре божества, его сущность - пребывание в
центре, ибо лишь здесь он на своем истинном месте. Пока он тут находится,
он все вещи, каковы они в Боге, видит не в той бездуховной и лишенной
единства поверхностности, присущей обыкновенному зрению, но в том, как они
по порядку ступеней вбираются друг в друга, в человека как их владетеля и
через человека в Бога. Но как только человек выдвинулся из средоточия всего
и отклонился от него, так все окружение смешивается для него, божественное
единство сдвигается для него с места, потому что он сам уже не пребывает
над вещами, божественно,- он пал и оказался на одной ступени с ними. Однако
коль скоро он хочет утвердить свое центральное положение и сопряженное с
таковым созерцание, находясь при этом уже в ином месте, то из всех этих
попыток, устремлений, усилий удержать изначальное божественное единство во
всем том, что уже нарушено и разлетелось во все стороны, возникает некий
средний мир - тот мир, который мы называем миром Богов, и мир этот - как бы
сновидение о высшем существовании, сон, который человек какое-то время
продолжает видеть после того, как выпал оттуда, и, действительно, этот мир
Богов возникает для него непроизвольно, вследствие необходимости, которая
возложена на него его изначальным отношением к Богу,- отношением, какое
продолжает действовать в человеке, пока он наконец не пробуждается и, придя
к самосознанию, не смиряется с этим миром вне Бога, радуясь тому, что
развязался с непосредственным отношением, какое не мог долее утверждать, но
тем более усиливаясь поставить на место того отношения отношение
опосредованное, притом освобождающее его самого.

Такое объяснение и восходит к прабытию человека, и мифология здесь -
следствие непроизвольного процесса, какому человек подпадает вследствие
того, что сдвигается со своего исконного места. Однако, как вы и сами
видите, согласно этому объяснению, мифология была бы лишь чем-то ложным, а
также чисто субъективным, поскольку состояла бы в таких представлениях,
которым не отвечала бы никакая действительность вне их, потому что
обожествляемые предметы природы - это ведь уже не реальные предметы. Но
прежде всего следовало бы подчеркнуть случайность, какую привносят в
объяснение сами вещи, к которым приходится прибегать, тогда как тот способ,
каким мы пришли к понятию процесса, влечет за собой то, что ему, этому
процессу, нет нужды ни в чем, кроме самого сознания, кроме самих полагающих
этот процесс, определяющих его принципов. Ведь человек в мифологическом
процессе общается не с вещами - он сам движим в нем теми силами, которые
поднимаются из глубины сознания. Теогонический процесс, в котором возникает
мифология,- это субъективный процесс постольку, поскольку он совершается в
сознании и проявляется в порождаемых представлениях, однако причины и
предметы этих представлений - это теогонические силы сами по себе, реально,
это те самые силы, благодаря которым сознание исконно есть полагающее Бога
сознание. Содержание процесса составляют не такие потенции, какие просто
представлялись бы, но сами потенции, которые творят сознание и, коль скоро
сознание - это лишь край природы, творят природу, а потому суть
действительные силы. Не с объектами природы имеет дело мифологический
процесс, а с теми чистыми творческими потенциями, изначальное порождение
которых - само же сознание. Вот где, стало быть, объяснение вполне
прорывается к объективному, становится объективным. В нашем изложении был
такой момент, когда мы все рассмотренные нами до того времени объяснения
подвели под понятие иррелигиозных, с тем чтобы противопоставить им, в общем
смысле, как единственно возможное, объяснение религиозное; теперь же нам
нужно еще более общее наименование, чтобы все опровергнутые теперь
религиозные объяснения присоединить к устраненным ранее. Все эти
встретившиеся нам раньше объяснения, в том числе и религиозные, которые
приписывают мифологическим представлениям лишь случайное или субъективное
значение, мы назовем теперь объяснениями субъективными - над ними всеми
победно возвышается объяснение объективное, единственное, одержавшее верх
над всеми.

Мифологический процесс, причинами которого выступают теогонические
потенции, отличается не просто религиозным вообще, но объективно
религиозным значением - в мифологическом процессе действуют полагающие Бога
потенции как таковые. Однако и этим не достигнуто последнее определение,
потому что ведь мы слышали раньше о таком монотеизме, который разошелся -
разлетелся на куски - в политеизме. А тогда деятельные в процессе
теогонические потенции могут быть такими, что они расходятся в нем и,
расходясь, обеспечивают этот процесс.