е. к настоящему многобожию. Если взвесить все это и, кроме
того, знать, какую роль играет вода во всех переходах от одного
господствующего принципа к другому - не только в естественной истории, но и
в мифологии (в Вавилоне из Евфрата выходит Оаннес, учащий человеческому
закону),- то распознаем в Ноевом потопе (даже признавая его материально
совершавшимся явлением) лишь природный знак великого поворотного пункта в
мифологии, за которым последовали - сам неудержимый переход, смешение
языка, многобожие с различными учениями о Богах, разделение человечества на
народы и государства: очевидно, что начала и побеги всего этого были
захвачены с собою еще из прежнего, допотопного времени, коль скоро уже в
первые века после потопа вся Передняя Азия была густо заселена людьми, не
только кочевниками, но и народами, объединившимися в государства, и коль
скоро уже во времена Авраама Вавилон был царством, на побережье
Средиземного моря обосновались торговцы-финикийцы, в Египте существовало
монархическое государство со всеми институциями такового и повсюду уже
возникли более или менее развитые мифологии.

Иное указание на это значение потопа как перехода к неодолимо наступающей
власти второго Бога содержит другая черта Моисеева повествования, согласно
которому Ной после потопа стал земледельцем и виноградарем (Быт. 9, 20). В
чем важность этого указания, покажет дальнейшее. До многобожия древнейшие
люди вели кочевой образ жизни. Ведь и для самых отдаленных потомков
наидревнейшего человеческого рода религиозным законом оставалось - не
возделывать землю, не насаждать виноградники. Это показывает пример
рехавитов, о которых рассказывает пророк Иеремия, ставя их своему народу в
образец постоянства, верности религии отцов; по рассказу пророка, он ставит
перед ними полные чаши вина, но те отвечают: "Мы вина не пьем; потому что
Ионадав, сын Рехава, отец наш, дал нам заповедь, сказав: "не пейте вина ни
вы, ни дети ваши, вовеки; и домов не стройте, и семян не сейте, и
виноградников не разводите, и не имейте их, но живите в шатрах во все дни
жизни вашей, чтобы вам долгое время прожить на той земле, где вы
странниками"" (Иер. 35, 6-7). Вы видите: это племя не принадлежало к
израильтянам, но во времена Навуходоносора поднялось в эту землю и,
отступая перед войском халдеев и сирийцев, заняло Иерусалим и осталось там,
это племя считает, что строить дома, т. е. селиться в прочных жилищах,
сеять семена, разводить виноградники искони воспрещено ему. Они говорят -
мы не пьем вина, ни мы, ни наши отцы, ни сыновья наши, ни дочери наши, и мы
не строим домов для жительства нашего, и у нас нет ни виноградников, ни
полей, а живем в шатрах (Иер. 35, 8-9); для них религией остается
воздерживаться от всего того, что греческая мифология славит по
преимуществу как дары второго Бога. Отсюда неимоверная долговечность
подобных племен - ведь еще во времена Нибура поблизости от Иерусалима жило
такое кочевое, верное этому закону племя, по всей вероятности потомки тех
самых рехавитов. То, что рассказал я о рехавитах, Диодор Сицилийский
рассказывает об арабском племени катафаров - они не сеют, не разводят
виноградников, не живут в домах. Если, следовательно, Ной после потопа
возделывает землю и насаждает виноградники, то это значит, что его тем
самым называют родоначальником нового племени людей - племени, которое уже
не живет в шатрах, но основывает поселения, возделывает землю, распадается
на народы, но именно поэтому не может не впасть в политеизм, неизбежный и
неудержимый.

Если теперь подвести итог всем изложенным фактам, то он будет таким: лишь
во втором, отмеченном именем Еноса человеческом роде отличают как такового
истинного Бога, т. е. постоянно единого и вечного,- его отличают от
первоначального Бога, который становится для сознания относительно-единым и
лишь преходяще-вечным; между тем созревает плод политеизма, человеческий
род не может по-прежнему оставаться сопряженным с первым Богом, который не
был ложным, но не был и безусловно истинным, не был Богом в его истине,-
надо освободиться от этого Бога, чтобы прийти к поклонению Богу в его
истине. Освободиться же можно лишь посредством второго Бога. В этом
отношении политеизм совершенно неизбежен, кризис же, вследствие которого
политеизм допущен и с которого начинается новый ряд развитии,- это и есть
всемирный потоп; лишь с этого момента обретается и отличение, и почитание
истинного Бога, что началось с Еноса, и обретается откровение, ведь оно и
может быть лишь откровением ист