Скачать 130.13 Кбайт
Проблема диалектики в немецком идеализме
Отсюда произошли бы. региональные ступени и этажи ("Stockwerk" Ласка) форм, а потому и сущностей. Зачатки подобной теории встречаются еще в элементарной философии Рейнгольда. В двадцатом же веке эту теорию в углубленном и обоснованном виде представил Ласк. Второй путь, избранный немецким идеализмом, более радикален: признание интеллектуальной интуиции без всякого ограничения. Поскольку субъект не только действует, но и познает свое действие – и в этом состоит весь смысл немецкого идеализма и идеалистической диалектики, – он должен обладать способностью интеллектуальной интуиции.
Кант полагал, что разум трансцендентальной логики конечен (здесь мы не касаемся тех моментов в философии Канта, в которых видны элементы диалектики. Мы уже отмечали, что их значение не выходит за рамки моментов и внутренних тенденций) и, как конечный, подчиняется формально-логическим законам. Его conditio sine qua non представляет собой закон исключения противоречия. Момент бесконечного разума, который с точки зрения подлинной идеалистической диалектики (Гегель) присущ и интеллектуальной интуиции, в сфере познания конечного пребывает не только в области "необходимости", но и иллюзии и раскрывается в виде антиномий. Закон исключения противоречия значим в сфере конечного. В этом контексте возникает любопытный вопрос, имеющий основополагающее значение для всей идеалистической диалектики. Закон противоречия, действительно, значим для конечного разума. Означает ли это, что он лишен всякого значения для бесконечного разума? Интерес к этой проблеме и ее значение обусловлены тем, что ее решение означает понимание своеобразия диалектического метода и избавляет нас от многих недоразумений. Рассудок (Verstand) принадлежит к сфере формально-логического. Такова точка зрения немецкого идеализма. Формы рассудка представляют собой рациональные формы. Это тавтологическое положение лишь подчеркивает понимание рассудка немецким идеализмом. Рациональные формы являются конечными формами. Рациональные конечные формы подчиняются закону исключения противоречия. Момент бесконечности находится по ту сторону рациональной формы. Отсюда как будто бы следует, что момент бесконечности иррационален, он не подчиняется закону исключения противоречия. Такой вывод, сделанный Шеллингом и возглавляемой им и Шлегелями романтической школой, правомерен лишь отчасти. Если бесконечное находится вне рациональности, тогда действительность, как постоянное проявление и откровение (Offenbarung) бесконечного, окажется вне сферы рационального: действительность будет иррациональной. Иррациональную действительность невозможно познать посредством формально-логических форм. Рассудок недостаточен, он совершенно не дает подлинной картины действительности. Должно существовать мышление, которое преодолеет конечные формы рассудка и которое должно заключать в себе момент бесконечности. Стало быть, это будет мышление, заключающее в себе иррациональный момент.
Этот момент имеется в виду у Шеллинга, поскольку он отличает разум от рассудка. Согласно Шеллингу, дело вовсе не обстоит так, будто необходима альтернатива – признать или отвергнуть то или иное решение вопроса. Как и в случае с абсолютным, и здесь конечное и бесконечное не составляют альтернативу. Абсолютное не выражается полностью только в конечном или только в бесконечном. Однако рефлексия абсолютного :может совершиться как в конечном, так и в бесконечном, и их целостность, как и их сущность (Wesen), полностью выражает абсолютное в обоих моментах: в первом случае – в бытии, во втором – в действии. Рассудок и разум противоположны друг другу; но в разуме есть также момент рассудка: и он представляет собой мышление; от рассудка он отличается тем, что разум представляет собой бесконечное мышление. Здесь необходимо учесть два момента: разум, как само абсолютное, о котором уже шла у нас речь; абсолютное есть самопознание, наука, философия. Абсолютное есть акт познания, вернее, акт самопознания, в котором акт и содержание познания покрывают друг друга, представляют собой одно и то же. Вся действительность – а не только природа – ступенчата, а эти ступени представляют собой ступени самопознания абсолюта. Вот это абсолютное представляет собой разум. С другой стороны, разум как орган человеческого познания, отличен от формально-логического мышления человека. Мы умышленно говорим о двух аспектах, а не о двух различных разумах, ибо второе является лишь проявлением первого в конечном: ведь абсолютное достигает высшей ступени самопознания в человеческом разуме. Разум есть абсолютное познание, и шеллинговская идеалистическая теория познания получает кантовскую формулировку: не познание определяется предметами, а предметы определяются абсолютным сознанием и зависимы от него. Вещь – ничто без познания46. Это познание есть самопознание разума. Разумное познание не заполняет всю сферу познания. Существует вид познания, занимающий подчиненное место во всей сфере познания47, называемый Шеллингом рефлексией или рассудком. Интересно, что рассудок здесь именуется рефлексией: в терминологии Фихте рефлексия часто занимала место самой познавательной, интеллектуальной интуиции.
Кант полагал, что разум трансцендентальной логики конечен (здесь мы не касаемся тех моментов в философии Канта, в которых видны элементы диалектики. Мы уже отмечали, что их значение не выходит за рамки моментов и внутренних тенденций) и, как конечный, подчиняется формально-логическим законам. Его conditio sine qua non представляет собой закон исключения противоречия. Момент бесконечного разума, который с точки зрения подлинной идеалистической диалектики (Гегель) присущ и интеллектуальной интуиции, в сфере познания конечного пребывает не только в области "необходимости", но и иллюзии и раскрывается в виде антиномий. Закон исключения противоречия значим в сфере конечного. В этом контексте возникает любопытный вопрос, имеющий основополагающее значение для всей идеалистической диалектики. Закон противоречия, действительно, значим для конечного разума. Означает ли это, что он лишен всякого значения для бесконечного разума? Интерес к этой проблеме и ее значение обусловлены тем, что ее решение означает понимание своеобразия диалектического метода и избавляет нас от многих недоразумений. Рассудок (Verstand) принадлежит к сфере формально-логического. Такова точка зрения немецкого идеализма. Формы рассудка представляют собой рациональные формы. Это тавтологическое положение лишь подчеркивает понимание рассудка немецким идеализмом. Рациональные формы являются конечными формами. Рациональные конечные формы подчиняются закону исключения противоречия. Момент бесконечности находится по ту сторону рациональной формы. Отсюда как будто бы следует, что момент бесконечности иррационален, он не подчиняется закону исключения противоречия. Такой вывод, сделанный Шеллингом и возглавляемой им и Шлегелями романтической школой, правомерен лишь отчасти. Если бесконечное находится вне рациональности, тогда действительность, как постоянное проявление и откровение (Offenbarung) бесконечного, окажется вне сферы рационального: действительность будет иррациональной. Иррациональную действительность невозможно познать посредством формально-логических форм. Рассудок недостаточен, он совершенно не дает подлинной картины действительности. Должно существовать мышление, которое преодолеет конечные формы рассудка и которое должно заключать в себе момент бесконечности. Стало быть, это будет мышление, заключающее в себе иррациональный момент.
Этот момент имеется в виду у Шеллинга, поскольку он отличает разум от рассудка. Согласно Шеллингу, дело вовсе не обстоит так, будто необходима альтернатива – признать или отвергнуть то или иное решение вопроса. Как и в случае с абсолютным, и здесь конечное и бесконечное не составляют альтернативу. Абсолютное не выражается полностью только в конечном или только в бесконечном. Однако рефлексия абсолютного :может совершиться как в конечном, так и в бесконечном, и их целостность, как и их сущность (Wesen), полностью выражает абсолютное в обоих моментах: в первом случае – в бытии, во втором – в действии. Рассудок и разум противоположны друг другу; но в разуме есть также момент рассудка: и он представляет собой мышление; от рассудка он отличается тем, что разум представляет собой бесконечное мышление. Здесь необходимо учесть два момента: разум, как само абсолютное, о котором уже шла у нас речь; абсолютное есть самопознание, наука, философия. Абсолютное есть акт познания, вернее, акт самопознания, в котором акт и содержание познания покрывают друг друга, представляют собой одно и то же. Вся действительность – а не только природа – ступенчата, а эти ступени представляют собой ступени самопознания абсолюта. Вот это абсолютное представляет собой разум. С другой стороны, разум как орган человеческого познания, отличен от формально-логического мышления человека. Мы умышленно говорим о двух аспектах, а не о двух различных разумах, ибо второе является лишь проявлением первого в конечном: ведь абсолютное достигает высшей ступени самопознания в человеческом разуме. Разум есть абсолютное познание, и шеллинговская идеалистическая теория познания получает кантовскую формулировку: не познание определяется предметами, а предметы определяются абсолютным сознанием и зависимы от него. Вещь – ничто без познания46. Это познание есть самопознание разума. Разумное познание не заполняет всю сферу познания. Существует вид познания, занимающий подчиненное место во всей сфере познания47, называемый Шеллингом рефлексией или рассудком. Интересно, что рассудок здесь именуется рефлексией: в терминологии Фихте рефлексия часто занимала место самой познавательной, интеллектуальной интуиции.
|
|